Язон четырех морей

– Один из ваших родственников? Но я считал… А, понял! Держу пари, что речь идет о кардинале Сан Лоренцо, этом наглеце, которому дурачок Клари, желая вам понравиться, отдал свою карету, несмотря на мой приказ. Интриган, как и все ему подобные!

Марианна позволила себе улыбнуться. Готье де Шазей был вне пределов досягаемости императорского гнева. Ему ничуть не повредит ее признание.

– Заключайте пари, сир, вы выиграете! Это действительно мой крестный, поскольку он теперь глава нашей семьи, сделал для меня такой выбор. Что было тоже вполне естественным.

– Только не для меня!

Внезапно Наполеон вскочил и стал метаться по комнате одному ему свойственной нервной походкой.

– Совершенно не для меня, – повторил он. – Это мне, отцу, надлежало позаботиться о будущем моего ребенка. Если только, – добавил он безжалостно, – я не заблуждаюсь относительно моего отцовства?

Марианна резко поднялась и обратила к нему лицо с пылающими щеками и сверкающими глазами.

– Я никогда не давала вам повода сомневаться во мне, тем более оскорблять! И я хотела бы теперь узнать, какого рода могли быть действия Вашего Величества относительно этого ребенка, кроме принудительного брака матери с кем угодно?

Воцарилась тишина. Император кашлянул и отвел глаза от прикованного к нему дерзостно-вопрошающего взгляда.

– Разумеется! Иначе и не могло быть, раз мне, к несчастью, невозможно признать ребенка. По крайней мере, я доверил бы вас, тебя и его, одному из моих верных, кому-либо, кого я хорошо знаю, в ком я был бы уверен… уверен!..

– Кому-либо, кто согласился бы с закрытыми глазами взять возлюбленную Цезаря… и богатое приданое. Ибо вы щедро одарили бы меня, не так ли, сир?

– Конечно.

– Другими словами: муж – ширма? Как вы не можете понять, – страстно воскликнула Марианна, – что это именно то, чего я никогда бы не вынесла: быть отданной… точней сказать, проданной вами одному из ваших слуг! Быть обязанной принять мужа из ваших рук!

– Ваша аристократическая кровь, без сомнения, возмутилась бы, – проворчал он, – при одной мысли отдать руку одному из взлетевших на гребне славы, одному из моих придворных, всему обязанному своим мужеством, пролитой кровью…

– …и вашей щедростью! Нет, сир, Марианна д’Ассельна не постыдилась бы выйти замуж за одного из этих людей, но я скорей предпочла бы умереть, чем согласилась быть отданной вами… вами, кого я так любила, другому… Подчинившись кардиналу, я только следовала обычаям дворянства, которые требуют, чтобы девушка слепо соглашалась с избранным старшими супругом. Так я меньше страдала.

– Вот какие у вас доводы! – с холодной улыбкой сказал Наполеон. – Объясните же теперь, какие были основания для брака у вашего… супруга! Что могло побудить Сант’Анна жениться на женщине, забеременевшей от другого?

Сознательно оставив без внимания умышленную грубость, Марианна четко ответила:

– То, что другим оказались вы! Вот так, сир, без вашего ведома вы наградили меня приданым. Князь Коррадо женился ради ребенка с кровью Бонапарта.

– Я понимаю все меньше и меньше.

– Однако это так просто, сир! Князь, как говорят, поражен какой-то тяжелой болезнью, которую ни за что в мире не согласился бы передать по наследству. Таким образом, он был вынужден видеть, как угасает с ним древнее славное имя, пока кардинал Сан Лоренцо не рассказал ему обо мне. Из-за кастовой гордыни князь и думать не мог о случайном усыновлении, но эта гордыня смирилась, когда он узнал, что дело идет о вас. Ваш сын достоин носить имя Сант’Анна и обеспечит его продолжение.

Снова молчание. Марианна неторопливо направилась к открытому окну. Вызвав в памяти Коррадо Сант’Анна, она вдруг ощутила удушье, охваченная странными чувствами из-за вынужденной лжи. Больной человек, которого она видела мчавшимся на неистовом Ильдериме? Это невозможно! Но как объяснить самой себе? Это добровольное заточение, эта белая кожаная маска, которую он носил во время своих ночных поездок? Ей вдруг почудилась в глубине залитого солнцем императорского парка высокая мощная фигура в просторном, хлопающем на ветру плаще. Больной?.. Нет! Просто тайна. А Наполеону нельзя доверить тайну.

Он прервал молчание.

– Пусть будет так, – сказал он. – Я принимаю ваши доводы, они достойны уважения, и я могу их понять. Кроме того, мы никогда не могли ни в чем упрекнуть князя, который после нашего прихода к власти всегда вел себя, как подобает верноподданному. Однако… вы сейчас произнесли одну странную фразу…

– Какую?

– Вот: князь, как говорят, поражен какой-то тяжелой болезнью. Так это «как говорят» позволяет предположить, что вы… не видели его?

– Совершенно верно. Я видела, сир, только его затянутую в перчатку руку, протянутую из-за черного бархатного занавеса к моей во время церковного освящения брака.

– Вы никогда не видели князя Сант’Анна? – недоверчиво воскликнул Наполеон.

– Никогда, – подтвердила Марианна, чувствуя, что она опять попадает в паутину лжи.