Язва

— …Именно так, — повторил Морозов на той же волне, понимая, что необходимо чем-то занять вышку, — распоряжения Омикрона действительны для самого Омикрона. Я не знаю, что с ними происходит в пространстве.

— Однако межзвездный кодекс…

— Что ж, поговорим о кодексе. В параграфе OOOXXXIII специально подчеркивается, что из естественных законов развития вытекает тот факт, что пространство, не принадлежа никому, в то же время принадлежит всем. То есть вам, землянам, арктурианцам и мне. И лучшим подтверждением является то, что оно не может быть постигнуто и осознано, а кроме того, есть еще и подпространства. Есть на Омикроне приборы, способные исследовать подпространство? Сомневаюсь!

— Но вы не в подпространстве, — всхлипнула контрольная башня.

— А вы в этом уверены? Чтобы точно определить местонахождение летящего корабля, нужно нечто большее, чем измерение в трех плоскостях! Но я не уверен даже в том, есть ли у вас такие приборы. Я ведь видел только ваши медицинские инструменты и должен сказать — они в таком состоянии, что даже газообразные туземцы с Офишиуса не смогли бы их использовать, а всему космосу известно, что они пользуются чем угодно и где угодно!

— У нас совершенные инструменты! — возразила башня с отвращением.

— Да-да. Они ломаются при первом прикосновении…

— У вас такие органы и кожа. А наши инструменты предназначены для цивилизованных людей!

— Внимание! — сказал Морозов угрожающим тоном. — Кодекс не признает неучтивых и расистских инсинуаций по поводу цвета или состава кожи. Которые, кроме того, касаются личного и расового достоинства мыслящих существ и которые должны разбираться Высшим исправительным трибуналом свободных звезд. Так вот, вы затронули мое достоинство, и я…

В визоры было заметно большое оживление среди остальных кораблей, и со всех сторон послышались голоса других командиров. Вдохновленные бунтом «Летающей Иглы», а до этого лениво вращавшиеся на орбите Омикрона, они начали запускать свои двигатели. Настал момент, когда они начали тот же маневр…

— Подождите! — крикнула башня растерянно. — В случае нарушения карантина наши ракетные установки должны быть приведены в действие! Подчинитесь законам Омикрона или вас ждет катастрофа!

На втором корабле «кузнечики» запрыгали, и короткие волны разнесли во все стороны:

В порядок все системы приведем!
И к черту страх!
На смерть и на законы наплюем,
Пусть Омикрон подохнет в дураках!

— Приложение 00039876, параграф XMIIXV! — процитировал Морозов усталым голосом. — ЗАКОНЫ планеты действительны для ее поверхности, недр и стратосферы. Однако мы уже за пределами стратосферы Омикрона!

…Пусть молодой Арктур молчит!
И пусть замрут все старые кометы!
А мы плюем на карантин,
Над Омикроном посмеются все планеты!

— Свободные граждане! — взмолилась башня. — Будьте хоть немного благоразумны! Ваш случай довольно спорный, мы должны предупредить Сигму, а тогда она встретит вас термоядерным огнем!

— Бесконечное спасибо за вашу заботу. Но мы можем выбрать и другой путь…

— Мы пацифисты! — продолжала башня, захлебываясь. — Мы самые добродушные существа во вселенной! Но вы вынуждаете нас…

— Стреляйте!

— …Отодвиньтесь, пожалуйста!

— Ах! Батюшки! — пропищал на ультракороткой волне голос «кузнечика». — Целься лучше, а то попадешь в Орион!

Когда они удалились на достаточное расстояние от орбиты Омикрона, они решили познакомиться. Каждый корабль сообщил свое название и назначение. Все решили остаться с «Иглой». Оказалось, что в распоряжении Леса Кэррола был целый флот из 998 кораблей, искусственных спутников и торговцев — их было большинство. Он попросил Морозова обратиться к ним с торжественной речью. Тот в растерянности поднял руки к тому, что примерно соответствовало небу, потом порылся в исторических и литературных знаниях.

— Свободные космонавты! — начал он. — Пять миллиардов веков непокорности смотрят на вас через иллюминаторы этих кораблей![28]

— Ур-р-ра!!! — хором ответили с кораблей, не потрудившись проверить этот весьма странный подсчет.