Язва

– Да, Светка Лебедева. Она в медсанчасти подрабатывает. – Оксана посмотрела на часы. – Должна быть ещё на лекции. Если сейчас поеду, как раз на вторую пару успею.

Андрей решительно поднялся:

– Всё, расходимся. Оксана в институт, Коля, покрутись на подстанции. Узнай последние новости. Я в поликлинику за больничным. Встречаемся здесь в пять.

03 апреля 1979 года, 11.15. Москва, международный аэропорт Шереметьево-2.

Рейс из Западного Берлина встречали представитель «Интуриста», переводчица и сотрудник КГБ. Группу немецких туристов без очереди провели через паспортный контроль, организованно выдали багаж, пересчитали по головам, посадили в автобус и повезли в гостиницу «Националь» на Горького. В пятом ряду у окна, откинувшись на высокую спинку кресла, дремал бизнесмен из Гамбурга Отто Мейер, он же специальный агент ЦРУ Джейсен Хансен.

После успешного завершения операции против болгарской разведки Хансен ожидал нового приказа, коротая время в тренажёрном зале, бассейне и баре на базе ВВС США в ста пятидесяти километрах от Берлина. Хансен был профессионалом высочайшего класса. Школу выживания прошёл в спецподразделении лёгкой пехоты во Вьетнаме. К концу вьетнамской компании за плечами у Хансена было более двадцати успешных рейдов «ищи и уничтожай». Затем обучение на «Ферме» в Виргинии и на «Точке» в Северной Каролине. Джейсен свободно говорил на трёх европейских языках, в том числе без акцента на русском. Стрелял из всех видов огнестрельного оружия, в совершенстве владел техникой дзю-дзюцу, мог управлять любым транспортом, включая вертолёты и легкомоторные самолёты, вести скрытое наблюдение и уходить от слежки. Поступивший поздним вечером приказ практически не оставил времени на сборы. Впрочем, Джейсен давно уже к этому привык. Действовать автономно и эффективно во враждебном окружении на незнакомой территории – собственно, к этому его и готовили.

В гостинице туристов распределили по номерам и дали два часа на отдых перед первой экскурсией. На экскурсию Отто Мейер не явился.

Глава 12. И это всё о нём

03 апреля 1979 года, около пяти часов вечера, общежитие станции скорой помощи.

Алик Гавурян институтской дружбы не забыл. Правда, Андрей просидел больше часа в коридоре, дожидаясь своей очереди. Хирургический приём был, как всегда, переполнен. Но дальше всё прошло без задержек. Выслушав Сергеева, Алик задал пару уточняющих вопросов, пощупал голову и нос, проворчал: «Повезло тебе, кости крепкие. На всякий случай я бы рентген сделал». От рентгена Сергеев категорически отказался, забрал открытый на три дня больничный («В пятницу забежишь, ещё на три дня продлю. Дальше не могу, надо врачебную комиссию, сам знаешь». ) – и со словами благодарности ретировался.

Оксана пришла ровно в пять. По лицу девушки было видно, что новости есть.

– Голодная?

Оксана отрицательно помотала головой.

– В перерыве в институтском буфете перекусила.

– Тогда рассказывай.

Со слов Оксаниной однокурсницы, в семнадцатом городке объявлено чрезвычайное положение. Пропускной режим усилен. Военнослужащих в город не выпускают. Вольнонаёмных и гражданских только за подписью коменданта. Постоянно проживающая с родителями за забором Светлана Лебедева, подключив папу, начальника узла связи, получила заветную подпись для посещения занятий в институте. О причинах эпидемии ходят противоречивые слухи. Поговаривают о возможной утечке из биологической лаборатории. Николая Чернова Света немного знает. Полгода назад он попался на спекуляции грампластинками у магазина «Мелодия».

– Представляешь, за «Цепеллинов» просил двадцать пять рублей!

– Ну, если новая запись, то по-божески. Продолжай.

Работал Чернов техником в той самой лаборатории. Если бы не ходатайство руководства лаборатории, в два счёта с работы бы вылетел и под статью попал. Со вчерашнего дня Чернова никто не видел. Дома не ночевал. Особый отдел его усиленно ищет.

– Ну вот и подтверждаются слова лейтенанта. Техник Чернов в этой истории, безусловно, задействован. – Андрей встал, задумчиво походил по комнате. – Это хорошо, что особисты его пока не нашли. Нам надо Чернова раньше разыскать.

– А как…

Оксана не договорила. Входная дверь распахнулась, Неодинокий заполнил собой свободное пространство небольшой комнаты. Схватил со стола стакан с остывшим чаем, опустошил его одним глотком:

– Кранты, ребята! Уже больше сотни госпитализаций, все тяжеленные! Бригадам выдают противочумные костюмы, предлагают брать дополнительные смены. Может, всё-таки в Николаевку махнем? Бабка баньку натопит, картошки с салом пожарит.

При мысли о картошке с салом у Андрея забурчало в животе. От баньки он тоже бы не отказался. Тем более с Оксаной.

– Коля, сядь. В Николаевку махнём, но позже. Сначала Чернова найдём.

– Андрей, – подала голос Оксана, – как мы его найдём, если особый отдел не может?

– Особому отделу, Оксаночка, не хватает воображения.