Язверь (СИ)

До Славика Гере и без мужчин отлично жилось. Роман с сотрудником по работе не в счет, хотя нервы тот человек ей потрепал. Были и другие приятели, но в памяти их имен не осталось. Все они теперь казались ей обычными, не выдающимися, почему и исчезли из ее биографии навсегда.

Славик отличался от всех — легкостью, незлобливостью, чувством юмора и яркой фантазией. Ему удалось за несколько дней привязать к себе Геру надежным «морским узлом» — так, что все трещинки в любовной биографии зарубцевались.

Он тянулся к ней, забрасывал sms-ками, и от этого ее самооценка зашкаливала. Ведь раньше она считала себя непримечательным существом: представительницей серой массы офисного «планктона», девушкой-готовой-на-жертвы. Любовь к спортивной одежде: джинсам и куртке а-ля «унисекс» — усиливала общее «серенькое» впечатление. И даже стрижка под мальчика — способ выделиться в толпе — не работал как нужно: Геру часто принимали за юношу. Она давно привыкла к таким «знакам внимания».

Матушка на днях задала ей провокационный вопрос: «Вдруг твоя болезнь вызвана неизвестной инфекцией? Если Славик все же работает в лаборатории, как утверждает, то случайно может прихватить с работы любую заразу. Ты же не брала с него расписки о состоянии здоровья?».

Но как она могла, не задев чувства Славика, потребовать у него справку из вендиспансера? Подобная блажь ей бы в голову никогда не пришла.

Славик ухаживал так по-особенному, что в первый же день она почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Конфеты, цветы, приятные мелочи скреплялись чувственными поцелуями, в которых, как и в подарках, он хорошо разбирался. Они без оглядки целовались в вагонах метро, на остановках, в подъезде, в переходах, на парковке, в ближайшем Макдональдсе, в круглосуточных магазинах, куда заходили за очередной коробкой конфет.

А потом любимый пропал. Перестал звонить ей на работу. Она не имела ни малейшего представления о месте жительства Славика. Где работает? Кем? И вообще, действительно ли он — Славик? Может, у него и имя было другое?

Дня через три после исчезновения Славика у Геры разболелось горло. Ни говорить, ни есть она не могла.

Пришлось обратиться за помощью к Кате.

— Мне нужен доктор, — визгливо выдавила она из себя.

— Завтра же приезжай, проведу по врачам.

На следующий день она явилась в ЛОР-кабинет с невыносимой болью в горле, готовая на любые, самые жестокие манипуляции, лишь бы ее подлечили. Со слухом и обонянием у нее все было в порядке, но как только она открыла рот, медики ахнули.

«Давненько мне не встречалась ангина с некрозом. Уверен, это — не дифтерия. Говорите, температура не поднималась? Нехарактерно как-то. Организм сопротивляться отказывается. В больницу ложиться нужно!», — резюмировал врач.

От больницы она отказалась. Без энтузиазма согласилась пройти обследование. Ее «посадили» на антибиотики, которые с болезнью справиться не помогли.

— Ты уверена, что инфекция тебе передалась не от Славика? — Катя старалась расшевелить ее разговорами.

— Не знаю, я уже ни в чем не уверена. Матушка тоже на Славика думает. Аргумент, как обычно, непотопляем: «Если Славик пропал перед тем, как ты заболела, значит, и он заболел. А раз не звонит, значит, стыдно в чем-то признаться».

— Может, он в больницу попал? — задумалась Катя.

— Или в аварию?

— Скорее, уехал куда-нибудь.

— Тогда почему не сказал, что уедет?

Катя похлопала ее по плечу:

— Знаешь, все это к лучшему. Подумай, какая бы жизнь у вас началась — с магистром-то паранормальных наук?

Глава 2. Пять минут страха

Метро — транспорт, которым в Москве не пользуется только ленивый. Система подземных туннелей работает с утра и до позднего вечера, и все это время час пик как будто не прекращается. Утренние пионеры метрополитена отправляются на работу, набиваясь в вагоны, точно в пчелиный улей. Позже жаворонков-пионеров сменяют пенсионеры, приезжие и личности без строгого рабочего графика или без определенного рода занятий. Вечером снова столпотворение — закончился рабочий день. В десять часов вечера метрополитен на пару часов захватывает молодежь. К полуночи людской поток все же рассеивается, но вяло и с большой неохотой. Словно метро — их любимая среда обитания.

Гера спустилась в подземку.

Толпу мигрирующих горожан крепко связывают тонкие ниточки перемещений; в неожиданных местах завязываются узелки, а там, где чувствуется напряжение, эти ниточки разрываются. Гера это поняла, будучи школьницей. В подземке можно встретить знакомого, с которым не виделись долгие годы. Так судьба, словно голодная паучиха, тасует чужие судьбы.