Язверь (СИ)

Ник не дал ей возможности пофилософствовать, потащил обратно к кротовой норе. Они втроем быстро вернулись, миновали отвалы земли и сели в машину.

Дорога в палаточный городок отняла больше времени, чем путь из Стоунхенджа на Аркаим, и это сморило ее окончательно.

Утром Гера проснулась в отличном расположении духа и отправилась умываться. Возле вагончика Никита о чем-то громко спорил с незнакомым ей человеком. Завидев ее, он с ним распрощался и зашагал в ее сторону. Она в это время закончила чистить зубы и вытирала лицо вафельным полотенцем. Ник бесцеремонно отобрал у нее полотенце и, не глядя, кинул его в палатку.

— Некогда. Нужно идти, — он взял ее за запястье.

— Что-то произошло?

— Разберемся.

Профессор ждал их там, где они вчера высадились из УАЗика. За рулем «Жигулей» сидел пожилой лемург-киргиз. Они забрались на сидение сзади, и «Жигуль» тронулся с места.

— Пора показать вам «зеркалку», — сказал Борейко. — Аномалия находится далековато отсюда. Проще доехать.

Проще — не значит быстрее. Шофер встал в правый ряд, пропуская другие автомобили. Он двигался так, будто вез в багажнике воду.

К нужному месту «Жигули» прибыли минут через тридцать. Шофер легонько притормозил; свечение аномалии плавно приблизилось и так же плавно остановилось в нескольких метрах от обочины.

Если бы Гера не была лемургом, место ничем бы не заинтересовало ее. Что может найтись необычного в степи с пожухлой травой, где даже глазу не за что зацепиться? Но она не только видела Транспорт, она знала, что этот — особенный; в нем солнечные лучи как будто проходили через прозрачную призму и распадались на отдельные нити.

Шофер выключил зажигание, но из машины не вышел. Активность проявил Борейко — бодро добежал до «ловушки» и замахал оттуда рукой, подзывая к себе.

— «Зеркалка» — штука опасная. Близко к ней приближаться нельзя, не поймаешь ступень перехода. Держитесь подальше, — посоветовал он.

Ник попридержал Геру за руку.

— В чем проблема? — спросила она.

— Эта аномалия временная. Войти в нее можно, а выйдешь живым или нет — это уж как «зеркалка» отпустит, — профессор указал рукой в чрево «кротовой норы», — время там течет по-иному.

По тому, как Ник запрокинул голову, Гера поняла, что он хочет вернуться к машине.

— Надо «ловушку» как-то пометить. Запрещающий знак установить. А то молодежь любознательна слишком. Гера, оставайся на месте.

Он что-то сказал шоферу, и оба быстро двинулись назад по шоссе, пока не скрылись из виду.

Гера присела на корточки рядом с брошенным муравейником, слегка разворошила его. Ни одного насекомого не нашла, решила, что близость «ловушки» так повлияла на них, заставила переселиться.

Пока они с Борейко дожидались Никиту, он успел рассказать про путешествие с обменом телами.

Месяц назад Борейко вызвали на Аркаим для участия в конференции. Доставить его взялся местный шофер: молодой лемург — парень шустрый, смекалистый. По пути он только и делал, что расспрашивал профессора об особенностях московского гостеприимства. Оказалось, парень хочет переехать в Москву, но не знает, как подступиться. Борейко посоветовал ему найти в Москве знакомых, уговорить их его приютить. Найти работу. Осесть, освоиться.

За разговорами никто не заметил, как дорогу машине перебежала лиса. Водитель не успел вовремя затормозить; лису смяло колесами, а машину бросило вправо. Там она застряла в грязи. Оба — и шофер, и Борейко — вылезли из нее.

Виновница происшествия лежала на асфальте и не подавала признаков жизни. Шофер оттащил зверя к другому краю дороги, слегка не дотянув до кювета. Там что-то его отвлекло. Он перешагнул через тело, чтобы без промедления двинуться в степь. Борейко отправился следом.

В степи перед ними пространство разверзлось. Там, в мрачной пропасти, жило что-то необычное, жуткое и оно влекло к себе, требовало повиновения.

Парнишка сел на землю, посыпая голову пылью.

— Ты что творишь? — крикнул Борейко.

Парень был невменяем:

— Сперва она меня проглотит. Потом сожрет вас, Аркаим и Челябинск. Доберется до границ и сожрет Землю. Это же смерть, вы не видите?

Профессор понял, что теряет контроль. То же происходило с парнишкой. Они оба, не сговариваясь, двинулись к аномалии и разом преодолели ступень перехода.

Гера испугалась:

— Профессор, но ведь вы слишком близко подошли к воронке.

— Не волнуйся, здесь безопасно.

Никита вернулся с дорожным знаком в руках: на запылившемся «блюдце» красовался слегка помятый «кирпич». Следовавший за Никитой шофер нес трубу, к которому «блюдце» крепилось.

— Кто-то снес этот знак. Давайте вобьем его где-нибудь, чтобы не лезли, куда не положено.

Ник осмотрелся.

В почве виднелись небольшие отверстия, как будто землю изрешетили шарами от гольфа. Наверняка, и кроты, и полевки отсюда ушли — их потревожила аномалия.

Край трубы опустили в одно из отверстий. Ник слегка надавил, и труба на локоть провалилась под землю.

— Вы что-нибудь слышите? — спросила Гера.