Язверь (СИ)

Чтобы ее не заметили, она пролетела под мостом-магистралью и свернула направо, проскользнула между деревьями.

В детстве она бывала в парке Горького вместе с отцом. В воскресные дни здесь собиралась толпа горожан. Со временем парк превратился в место для прогулок с детьми, аттракционы демонтировали, колеса обозрения как будто и не было. Сверху парк казался заброшенным, и она вновь повернула, чтобы забраться повыше.

Когда нужный дом оказался внизу, она спустилась на крышу, но отыскала Илону не сразу. Люди за окнами спали, и ей не хотелось тревожить их сон. К счастью, Илона в этот час была на ногах, заваривала кофе в чем-то медно-блестящем. Лавандовая сорочка в пол и всклокоченные волосы делали ее персонажем из сказки про Алладина.

Гера застучала по стеклу костяшками пальцев — тихонько, чтобы не напугать.

Девушка отставила турку и обернулась на стук. Край тонкой сорочки вздернулся, пятка соскользнула с плетеного сабо. Она сбросила обувь и подбежала к окну.

— Ты?! — Гера прочла по губам и застучала сильнее:

— Открой!

Горшок с цветущей геранью отправился в угол, левую створку окна распахнули.

— Привет, — Геру окинули взглядом. — Ты в кого превратилась?

— В сэлле… и в скама. Об этом потом.

Илона попыталась захлопнуть окно, но Гера взмолилась:

— Не бойся, я не ем лемургов.

Гере велели отправляться на крышу. Вскоре она и сама там появилась — пробралась через невысокую дверь надстройки с подъемником, которая не запиралась.

Они уселись на узком бордюре. Чтобы согреться, завернулись в плед из ангорки, который Илона захватила с собой.

— Легко отделалась, — Илона прикоснулась к мохнатому краю крыла, — могло быть и хуже. В новостях передали, что возле Рижского рынка найдены трупы. Объявили «план-перехват».

— Сэлле в городе?

— Разведчицы. Ищут Транспорт до Африки. Говорят, что возле Арбата открылась новая точка.

Пока они шептались, совсем рассвело. Влажный смог, донимавший Геру всю беспокойную ночь, незаметно развеялся. Небо очистилось, и над парком едва заметным пятном проявилась Луна.

Илона опустила руку в карман пушистого джемпера и достала мобильный.

— Позвони ему. Он беспокоится.

В памяти телефона отыскался номер, коротко обозначенный: «Ник».

Мгновения длинных гудков и голос:

— Илона, что случилось?

Две, три секунды молчания:

— …Ник, это я.

— С тобой все хорошо?

— Так себе, а как у тебя?

— На уколы подсел. Пока помогает.

— В изолятор запихнуть не пытались?

— Обошлось. Но теперь не доверяют, как раньше.

— Ты в Москве или на даче у Насти?

— Тут такие дела… — Ник замялся, — надо бы вживую поговорить. Подъезжай вечером к ротонде возле Никитских ворот.

* * *

Там, где сходятся магистрали, ночная Москва светла и активна. На центральных улицах ночь похожа на день: город иллюминирован, автомобилей полно даже за полночь. Из офисов люди разъезжаются по спальным районам. Кто-то и вовсе не спит, заполняя помещения ресторанов, казино и других увеселительных заведений.

От «Октябрьской» до «Краснопресненской» можно добраться подземкой, дальше до Никитских ворот троллейбусом или пешком по бульвару. Илона отправилась этим маршрутом. Гере вход в метро был заказан, да и крылья помогали быстро перемещаться по воздуху. Несмотря на явное преимущество, она последней прибыла в нужное место.

Убедившись, что поблизости нет посторонних, Гера спустилась на мостовую перед ротондой. Никто ее не заметил; москвичи чаще смотрят под ноги, чем на небо, водители сосредоточены на габаритах соседей и на светофорах.

Скульпторы поместили ротонду на постамент из красного камня. К фигурам Пушкина и Гончаровой вели крутые ступени. На ребристых колоннах покоился сферический купол. Ротонду окружили оградой, по внутреннему краю которой установили скамейки для горожан.

Летом из основания постамента били струйки воды. Осенью ротонда исправно служила достопримечательностью для туристов без каких-либо ненужных излишеств.

Вместо бронзовых изваяний внутри ротонды мерцали очертания Транспорта. Почему Транспорт возник именно здесь, уточнили бы те, кто занимался изучением аномалий. Но у ученых не спросишь, да и сэлле могли появиться в любую минуту, подумала Гера.

Крылья послушно сложились. Она научилась с ними справляться, получая от полетов порцию адреналина.

Никита, Илона и Настя сидели на одной из скамеек возле ротонды.

Настя пришла не одна. Гера узнала телохранителей, которые преследовали ее в Битцевском лесопарке. Оба, как и положено, стояли за спиной у хозяйки. Внушительных размеров водитель прогуливался неподалеку возле «Газели».

Никита обнял Геру, и его внимание переключилось на крылья.

— И как теперь тебя называть? — спросил он.

— Называй, как угодно. Я все равно тебе рада.

— Вы это чувствуете? — Настя насторожилась.

Издалека слышался звук, напоминавший шелест листвы. Гера огляделась. Поблизости не было ничего, что могло бы его издавать. Разве что в небе появилось пятно, которое вскоре переместилось к востоку, превратившись в странное облако.

Настя подбежала к фургону, открыла задние дверцы. Водитель поспешил на помощь хозяйке, и оба скрылись внутри.