Язычество в православии

Оценивая заслуги дореволюционного религиоведения в изучении восточнославянских верований и культов, необходимо сказать, что представители русской науки проделали поистине огромную работу в деле собирания и накопления конкретного фактического материала; многие ученые, не будучи марксистами, сумели близко подойти к верному осмыслению отдельных явлений культурной и духовной жизни народа, но ограниченность их методологии сказалась на уровне теоретической разработки проблем обыденного религиозного сознания, которая в дореволюционной историографии была только начата[35].

* * *

В послеоктябрьский период задачи научных исследований определялись конкретными планами построения социалистического общества в нашей стране, коренными изменениями в сознании и психологии трудящихся, необходимостью создания социалистической культуры и нового быта. Остро встал вопрос о выкорчевывании вековых религиозных пережитков и предрассудков, о борьбе с остатками старых, отживших производственных и социальных отношений, семейно-бытовых устоев и т. п. Эти непосредственные идеологические задачи вызвали заметный подъем в изучении религиозности населения. В 20– 30-х годах началась переоценка и критическая переработка дореволюционного научного наследия, шел поиск новых материалов, перестройка научной работы на основе марксистско-ленинской методологии.

Одна из первых попыток с марксистских позиций изложить историю формирования православно-языческого синкретизма была предпринята крупным советским историком религии профессором, академиком АН БССР Н. М. Никольским. Опираясь преимущественно на богатый этнографический и археологический материал, он сделал общий очерк дохристианских верований днепровских славян (см. I и II главы книги «История русской церкви». М.—Л., 1931), обратив особое внимание на тесную связь религиозных воззрений и культов с формами хозяйственной и общественной жизни.

Рассматривая проблему христианизации Древней Руси — пути насаждения православия, его результаты, причины и корни возникновения так называемого двоеверия, Н. М. Никольский показал чисто внешний характер «обращения» в христианство народных масс. Процесс образования двоеверия, которое не было оригинальным русским явлением, каковым его считали официальные историки церкви, оказался возможным потому, что содержание христианства не ограничивалось отвлеченными богословскими концепциями, что в нем в христианской оправе существовали многочисленные пережитки «тех народных религий, которыми пестрели Восточная и Западная империи»[36]. Двоеверие возникло уже на византийской почве. Путь образования православно-языческого синкретизма был путем приспособления христианской идеологии и культа к народным верованиям и обрядам, путем многочисленных уступок православия прежней вере.

Н. М. Никольским отмечена огромная живучесть элементов язычества, особый консерватизм его культа. Яркие, образные картины жизни и быта Древней Руси, мастерски набросанные в книге, приоткрывают перед читателями живые черты сознания, образа мыслей и построений людей той далекой эпохи.

Глубокая теоретическая разработка вопросов бытового православия (в конце 20-х — начале 30-х годов) принадлежит советскому ученому профессору Н. М. Материну, специалисту в области этнографии и исторических и теоретических проблем научного атеизма.

Принципиальные взгляды Маторина на исследования религиозных явлений были положены в основу разработанной им совместно с А. А. Невским «Программы для изучения бытового православия (восточноевропейский религиозный синкретизм)» (Л., 1930). В ней намечалось конкретное изучение религиозно-бытовых особенностей определенных географически и исторически сложившихся районов, отдельных слоев населения. По результатам собранного материала авторы предполагали составить религиозно-бытовые карты районов изучения, которые позволили бы установить «географию культов», проследить историческое распространение культовых особенностей, периодизацию культов.

Узловым моментам народных религиозных верований посвящены монографии Н. М. Маторина «Православный культ и производство» (М. — JL, 1931) и «Женское божество в православном культе. Очерк по сравнительной мифологии» (М., 1931). В работе о производственном характере православного культа вскрыта земная основа народных религиозных верований и приспособленческая роль церкви в освящении важнейших видов хозяйственных и домашних занятий населения. Маторин исследовал народное понимание образов православных святых, отметив, что в крестьянской среде были восприняты и освоены лишь те образы христианских святых, которые в какой-то степени сохранили и унаследовали характерные черты древних славянских божеств — помощников в производстве.