Язычник

Нет, если присмотреться, различий было немало. Кожа на бритой голове Владимира не загорелая, а бледная, оголенная совсем недавно. И ростом сын повыше отца, а в плечах не так широк. Даже красный камень серьги поменьше и потемнее. Но все равно сходство было – удивительное. Старший сын куда больше походил на отца, чем темноволосый, стриженный не по варяжскому, а по христианскому обычаю Ярополк.

Шелест-вздох прошел за спиной. Не один Артём помнил великого Святослава.

Варяжко, засопев, полез вперед… Артём удержал его, ухватив за кольчужный рукав.

– Пусти… – процедил Варяжко.

– Он тебя убьет, – чуть слышно, одними губами прошептал Артём.

Он видел, как бьется Владимир. В Новгороде, на Перуновых играх. Владимир унаследовал от отца не только внешность, но и великий воинский талант. Даже без доспехов обоерукий князь был сильнее Варяжки.

– Пусть…

– Нет уж!

Артём отдернул Варяжку назад и сам шагнул вперед, вытягивая из ножен клинки.

Владимир чуть качнул головой, будто не одобрял действия Артёма, однако тоже обнажил мечи.

Он не хотел драться с Артёмом, но это нежелание не помешает ему убить…

– Твой брат его убьет, – обрадованно проговорил Антиф.

В Киеве все знали, как бьется Артём. Лучше всех.

Славка покачал головой. В Новгороде Владимира тоже считали лучшим. Но если брат окажется сильнее, спасет ли их смерть Владимира? Врагов все равно намного больше. И щадить они не будут никого.

Батя говорил: викингам не нужен замиренный Киев. Сейчас они перебьют лучших воев Киева, ограбят город и уйдут, оставив после себя пепелища и трупы. Самому умереть не так страшно. Страшно знать, что близкие твои останутся без защиты.

«Спаси нас, Боже!» – попросил Славка мысленно.

Он не знал, к кому обращается: к Христу ли, к варяжскому Перуну… Какая разница? Лишь бы спас.

«Я смогу его побить, – думал Артём, глядя на Владимира, тоже не спешившего нападать. – Наверное, смогу. Но – зачем?»

Сходство Владимира со Святославом мешало сосредоточиться. Святослава Артём боготворил. Лучшего воина русь не знала…

Но Владимир – не Святослав…

«Я смогу его побить!»

И что тогда станет с Киевом, с русью, если он убьет последнего из сыновей Святослава? Кто обуздает пришедших с Владимиром викингов? Кто смирит многочисленных врагов руси, если он убьет Владимира? Кто? Свей Дагмар? Или ярл Сигурд?

Владимир смотрел в глаза Артёма спокойно и бесстрастно. Без гнева, терпеливо. Ждал, когда Артём начнет…

«Он пощадил моего брата, – вспомнилось ни к месту. – И меня…»

И будто смертная тяжесть легла на плечи Артёма, согнула его…

…Обнаженные клинки, крест-накрест, легли у ног Владимира. Артём распрямился. Взгляды их встретились.

В синих глазах Владимира не было презрения к тому, кто отказался от поединка. Только спокойная уверенность в собственной правоте.

Князь тоже наклонился, надел шелом, накинул на плечи плащ, расправил плечи и молвил буднично, негромко, но так, что было его слышно каждому:

– По праву, данному мне первородством и наследием отца моего Святослава Игоревича, я беру киевский стол и власть над моей отчиной. Кто из вас желает мне присягнуть – рад буду каждому. Кто не желает – удерживать не стану.

Хорошо сказал. Так, что нельзя было и усомниться в его власти.

И все же Артём по праву воеводы должен был задать тот единственный вопрос, который сейчас был на языке у каждого.

И задал:

– А что же брат твой Ярополк? Что – он?

Владимир глядел на Артёма несколько долгих мгновений… И наконец произнес:

– Мой брат Ярополк мертв. Не от моей руки, но по моему попущению.

И сразу вскинул руку вверх, упреждая нарастающий ропот:

– Не я первым пролил братскую кровь! – крикнул он. – По нашей варяжской Правде я вправе спросить за нее! И я спросил. И если кто сочтет, что не по Правде, а по произволу сажусь на киевский стол, то пусть скажет о том! А я – отвечу!

– Теперь никто не станет с ним биться, – сказал ярл Дагмар, немного понимавший по-словенски, своему старшему кормчему Олле. – Этот воевода сослужил ему хорошую службу. Интересно, сколько Добрыня заплатил его отцу?

Никто не принял вызов.

Дружина растерянно молчала.

Владимир неторопливо вернул мечи в ножны. Наклонился, поднял клинки Артёма и вручил их хозяину.

– Благодарю и принимаю! – произнес он в полный голос. – Служи, воевода, мне так же верно и доблестно, как служил отцу моему и брату! – И вполголоса, так что слышал только Артём: – Я этого не забуду, Артём Серегеевич. Никогда.

* * *

Дальше все было просто.

Большая часть дружины присягнула Владимиру вслед за воеводой тут же, во дворе терема. Немногие (среди них был и Варяжко) служить губителю Ярополка не пожелали. Их никто не стал удерживать. В тот же день они покинули город. На вече, которое собирали вместе Добрыня и Волчий Хвост (за последним спешно отправили гонца), явных недоброжелателей нового князя не было. Прошло все гладко.