Язычник

«Ты мстишь им, что ли?» — спросила Кристи.

Вот еще! Эрвин и в мыслях не держал поквитаться с водной фауной за съеденного когда-то Валентина. Что было, то прошло. Он лишь твердо знал, что сейчас — именно сейчас — ему надо хорошо питаться.

Оставив полынью, свернули на юго-восток. Теперь Эрвин и Кристи двигались бок о бок, и другие язычники спешили убраться с их пути. Однажды Эрвин, уловив необычное подрагивание зыбуна, коснулся Кристи.

«Посмотрим?»

Шагах в трехстах от них двигалась группа из четырех человек — трое мужчин, одна женщина. Оборванные, грязные, измученные, похожие на лунатиков, они упрямо брели и брели на восток, к Счастливым островам. У каждого был шест, и шли они двумя связками. Видно было, что они обратили внимание на два взорвавших зыбун щупальца, но ничего не предприняли. Эти четверо уже научились понимать, где настоящая опасность, а где лишь гипотетическая.

«Все равно не дойдут», — безжалостно прокомментировала Кристи.

«Не дойдут, но молодцы, — отозвался Эрвин. — Смотри: кое-чему научились, сохранили часть снаряжения, не остались на Гнилой Мели… Интересно, как они одолели полынью? Хотя они, наверное, обошли ее с юга. Но это какой крюк!»

«Я есть хочу», — пожаловалась Кристи.

«Я найду тебе еду. Но на людей мы охотиться не будем, дадим им шанс…»

Кто, как не Эрвин, понимал, насколько ничтожен этот шанс! И все же, и все же…

Как назло, три дня после этой встречи им не попадалось никакой пищи.

«Ты же теперь вроде как мужчина, — поддел Эрвин Кристи в ответ на ее жалобы. — Кто из нас должен быть стойким?»

«Ты, конечно».

«Нести разом и мужское бремя, и женское? А не слишком ли?»

«Я потом извинюсь. Когда поем».

Поесть удалось не сразу, зато обильно. Помимо «ланей» здесь водились существа, похожие на здоровенных варанов с восемью перепончатыми лапами, — этакие гибриды крокодила и многоножки. Загонная тактика раз за разом приносила результат. Эрвин понимал, что должен как следует отъесться — вдруг у самок язычников имеется привычка поедать более мелких самцов сразу после соития?

Здесь он отдался Кристи. Потом долго висел в черной толще над донной ямой, медленно приходя в себя.

«Ну как?»

«Живой, — ответил он. — Слушай, я не думал, что это будет так здорово… Прямо хоть навеки оставайся язычником…»

Женщина может вознести в облака — и так же легко спустить вниз и шмякнуть о землю. Кристи и в роли самца осталась женщиной.

«Не советую».

«Что так?»

«Самки язычников дают потомство только один раз. Они выползают на мелководье, откладывают в полосе прилива яйца и умирают. Я видела, как это бывает. Вылупившиеся детеныши на первых порах питаются разлагающимся трупом мамаши».

«Утешила…»

«Да. У тебя только одна попытка. У нас, я хотела сказать. Видишь ли… я не знаю точно, но думаю, что самцы язычников тоже умирают. Они сделали свое дело, зачем им жить дальше?»

В словах Кристи был резон. И констатация.

«Сколько у нас времени?»

«Не знаю. Думаю, ты почувствуешь».

Они с удвоенной силой налегли на охоту. Эрвин ел столько, сколько был способен съесть, и его язычник был доволен, не ведая, что будет чудовищно обманут. Простодушные моллюски Саргассова болота еще не поняли то, что давно усвоили люди: слишком умные опасны.

С каждым днем приближался южный берег болота — почти безлюдные места, патрулируемые, наверное, изредка и больше ради проформы. Редкие и, как водится, очень бедные поселки, шайки грабителей из всевозможных изгоев, объявленных в розыск… Не рай, но зато и не пустыня. Для начала нужно оказаться на суше в облике человека — остальное уже гораздо проще…

Выберемся, думал Эрвин. Да, будет непросто, но раздобыть одежду, деньги, документы, принять человеческий вид и в конце концов улететь с Хляби — выполнимая задача. Кристи родом с Тверди? Отлично, улетим на Твердь. Вроде неплохая планета, и там не знают Эрвина Канна. Начать сначала, с нуля? Да запросто!

Поросший лесом берег показался в тот день, когда Эрвин начал чувствовать внутри себя неприятную тяжесть. Край выглядел диким, лишенным даже намека на присутствие человека. У берега кто-то шевелился, и, подобравшись поближе, Эрвин понял, что это издыхающий язычник. Та-ак…

«За мной, — приказал он. — Твоему моллюску еще не хочется удрать подальше?»

«Еще как хочется. Он боится».

«Ему раньше надо было бояться — когда он подцепил тебя. Теперь поздно».

Два дня, питаясь чем придется, они двигались вдоль береговой полосы на запад. Миновали убогий поселок из полудюжины кривобоких домишек, и Эрвин удивился: чем там промышляют люди, как живут? Но, наверное, живут как-то, люди вообще много где ухитряются жить, даже в объятиях донных моллюсков. Но поселок — это хорошо…

Эрвин «пошел на нерест» утром третьего дня. Он был не в силах терпеть дольше. Очень хотелось прогнать прилипчивого язычника-самца, и Эрвин ломал себя, понимая, что не ему этого хочется — самке язычника этого хочется… Перебьется!