Язычник: Там ещё есть надежда

— Да я думаю, у них так получилось. Побоялись они Чернобогу сообщать, что снова меня упустили, вот и сами удумали дело выправить.

— А что за порталы такие? — Вечеслав загрёб четвёртую пригоршню, прикинув на глаз, что ушла примерно половина. — И вообще, как это они перемещаются туда-сюда? Бред какой-то.

Он поднялся и протянул овёс гнедой.

— Ешь, последняя пока.

— Да эти порталы они испокон веков существуют, — стал объяснять ведьмак. — Раньше только волхвы о них и ведали. И по этим порталам они вперёд по времени излишки магической энергии сбрасывали. Хорошей энергии само собой. Приходит следующий день, а там уже задел хорошего.

— Всё равно бред какой-то, — Вечеслав вытер влажные от лошадиной слюны ладони об джинсы. — А про штраф ты ещё говорил. Ну, что за убитого. И про эту ещё, кровную месть, — он бросил осторожный взгляд на труп.

— Ну, по-моему, эта земля даже ни к какой верви не относится, так что никого не подставим. А насчёт кровной мести, у этого, вряд ли, мстители сыщутся. Большая часть из допущенных до порталов, они из вашего времени, а здешних мало совсем. Да и то, почти все они малыми детьми выкуплены из плена у печенегов. Выкупают само собой втихую, роду не сообщают, и вырастают такие без роду без племени, вечной Чернобожьей челядью. Чернобог знает толк в кадровых делах, — ведьмак хмыкнул. — Хотя, ты ж видел, не все из них храбрыми воями выходят. Вон и этот молодой, очконул не по-детски. Хотя, может он и из ваших.

— Слушай, а ты сколько у нас пробыл, что так хорошо по-нашему болтаешь?

— В последний раз три недели всего. А до этого разов шесть бывал по неделе, по две, — ведьмак улыбнулся. — Но я быстро схватываю. Да и чего у вас дольше делать? Мрачно, дышать нечем, гарь одна, и люди какие-то не такие. Как и не русичи, ей-богу, — ведьмак кивнул в сторону убитого. — Да и эти отыскали быстро. Видимо Чернобог им там всем по полной вставил за Ладожское упущение. Держи.

Ведьмак передал поводья Вечеславу, и распоясавшись, быстро снял жупан. Повертев головой по сторонам, он пожал плечами, и видимо решив сильно не заморачиваться, бросил его на землю. Потом стащил через голову цветастую майку, и скомкав, принялся вытирать ею бок гнедой.

— За лошадкой уход нужен, — стал говорить он, усердно работая рукой, — Чтобы не захворала, не дай бог.

Полностью обтерев один бок и шею, и обойдя гнедую, ведьмак принялся за другую сторону, а Вечеслав, уставившись на облака возле горизонта, стал размышлять об узнанном. Выходило, что ближайший портал не очень далеко, полтора дня пути конному. Где-то внутри шевельнулась надежда, может есть шанс попытаться воспользоваться этим порталом, а не переться чёрти куда? Да и каков шанс допереться, если вот так постоянно будет кто-то навстречу попадаться. Ведьмак сказал о полудюжине Чернобожьих, это шесть человек. Много. Но с другой стороны, ведь там мучается его жена с дочерью, да и он тут тоже мучается, и без них, и оттого, что приходится идти на такое, о чём он даже не задумывался в той жизни. Хм, задай ему там кто-нибудь вопрос — смог бы ты убить? — он бы не задумываясь ответил — нет. А оно вон оказывается как.

Снова накатила пустота, и теперь стало даже тошно, так тошно, что Вечеслав сходу задал ведьмаку вопрос, едва ли не выкрикнув его.

— Так и чего ж с этим делать?

— С мёртвым, что ли? — спокойным голосом, словно дело и не шло о трупе с перерубленной до половины шеей, спросил ведьмак. — Послушай, доброго людина или воя, принято сжигать, потом насыпать поверху небольшой холм и ставить домовину. Я ж тебе говорил, по-моему. А насчёт таких ты не парься. Пойми, он не по руському закону живёт, он злодей, а со злодеями здесь не церемонятся. Потому оттащим на луг подальше, чтобы глаза не мозолил.

— Я тащить не буду, — замотал головой Вечеслав.

— Ладно. У него ремень есть, я за кисть обхвачу и к поводьям привяжу. А ты, кстати, меч свой подними, чего он валяется? Не дело это, меч, который тебе жизнь спас, бросать так.

Вечеслав перевёл взгляд на то место, где он недавно сидел, уткнувшись лицом в ладони, сразу после короткого боя. Меч сиротливо, но грозно покоился на земле. В первую секунду у него появился страх перед оружием, которым он прервал человеческую жизнь. Вот они каковы шаги, подумал он, вспомнив, как размышлял о новом для него пути, когда брал этот меч в руку впервые. Да, прежним уже не стать, никогда не стать. Но разве оно лучше — прежнее? И может, именно теперь правильнее?

Он быстро подошёл к мечу, и нагнувшись, поднял его. Рукоять, как влитая, легла в ладонь, сталь блеснула на солнце, и показалось, что меч придаёт ему уверенности и покоя, силы и твёрдости духа, и даже не придаёт, а делится ими, поровну, без сожаления, как делятся с лучшим другом последней краюхой хлеба.

7