Язычники крещеной Руси.

К сожалению, многие новгородцы переключились на более безобидные объекты для «борьбы за Веру», принявшись громить дома христиан и разметав по брёвнышку церковь Преображения на Розваже. Сжечь, конечно, было бы проще – но пожар в деревянном городе был страшен всем.

Добрьшя это прекрасно понимал и, переправившись по знаку Путяты через Волхов, первым делом приказал подпалить стоявшие у берега дома, после чего ударил на горожан, осаждавших Путяту, с тыла.

Обезглавленные, рассредоточенные, напуганные разгорающимся пожарищем горожане оказались стиснуты между полутысячей отборных бойцов Путяты и полчищами Добрыни Хазарина. Кстати, вряд ли и численное преимущество горожан было так велико, как изображает летописец победителей.

Новгородцы запросили мира. Добрыня, собрав своих воинов, уже начавших грабить захваченный город, приступил к уничтожению идолов. Над скорбевшими почитателями оскверняемых святынь Хазарин смеялся: «Что, безумцы, жалеете тех, кто сам себя оборонить не может? Какой пользы от них ждете?»

Такие «методы ведения полемики» русский публицист наших дней Алексей Широпаев заслуженно назовёт хамскими и проведёт прямую аналогию с кощунствами комсомольцев 1920-х, «опровергавших» существование Христа, сжигая иконы и оскверняя храмы.

«Какою мерою вы мерите…»

«Доказав» таким комсомольским способом «ложность» русских Богов, Хазарин потребовал крещения новгородцев. Не желавших гнали и волокли его воины.

«Оттого люди поносят новгородцев: Путята крестил мечом, а Добрыня – огнём», – удовлетворённо заключает летописец.

Так отблагодарил сын хазарки город, сделавший его князем, людей, что своей кровью проложили для него дорогу к престолу.

За два с лишним века изучения Иоакимовской летописи пришлось претерпеть немало обвинений в «недостоверности», даже «подделке» – уже и автора ей «нашли», хотя решительно никто не мог объяснить, кто и зачем в XVIII столетии стал бы сочинять истории о распрях христиан и сторонников древних Богов, строки, пышущие ненавистью к язычнику Святославу и, наконец, описывать кровавое крещение Руси. Кому и зачем подобное могло бы понадобиться?

В XX веке точку в споре о достоверности данных Иоакимовской летописи поставила наука археология.

Она подтвердила не только нигде, кроме опальной летописи, не встречающиеся сведения о разрушении церквей в Киеве во второй половине X века, во времена Святослава (обломки разрушенной церкви обнаружены в фундаменте возведённого Владимиром капища), но и рассказ о крещении Новгорода «огнём и мечом».

После этого, уж не знаю, как вы, читатель, а я лично отношу упрямых скептиков, продолжающих твердить о «подделке XVIII века», к тому же разряду, что и «общество сторонников плоской Земли», по слухам, существующее где-то в Америке.

Советский археолог и историк Валентин Лаврентьевич Янин обнаружил в ходе раскопок у перекрёстков улиц Холопской и Козмодемьянской с Великой улицей Неревского конца следы страшного пожара, бушевавшего в Новгороде в 989-990 годах.

Только в раскопе площадь пожарища превышала девять тысяч квадратных метров.

Конечно, пожары в городах Северной Европы того времени не были редкостью – даже Париж и Лондон, едва ли не до времён Крестовых походов остававшиеся в основном деревянными, нередко выгорали дотла, и ограничься открытие Валентина Лаврентьевича только этим, скептики имели бы полное право рассуждать о «совпадении».

И даже то, что под остатками сгоревших домов обнаружились два клада серебряных монет, за которыми некому оказалось вернуться, тоже ни о чём особенном не говорило. Вот только в одном из этих кладов был найден… медный крестик.

Хозяин усадьбы был христианином, а сама сгоревшая усадьба располагалась неподалёку от церкви Преображения на Розваже улице.

Таким образом, подтверждались сообщения летописи о существовавшей накануне крещения в Новгороде общине христиан вокруг церкви Преображения, разгромленной рассвирепевшими язычниками, и последовавшем вслед за этим огромном пожаре в 989 году.

Было в Новгороде «крещение огнём и мечом» – отрицать это теперь невозможно. И это отнюдь не было отдельным эпизодом, «эксцессом».

Я уже приводил в нескольких своих работах одну цифру, читатель, но здесь я расскажу про неё подробнее – слишком уж серьёзное дело, да и отношение к теме книги эта цифра имеет самое непосредственное.

Вот, что пишет историк В.В. Пузанов со ссылкой на сборник «Древняя Русь. Город, замок, село» (М., 1985, с. 50): «Из 83 стационарно исследованных археологами городищ IX- начала XI в. 24 ( 28,9%) «прекратили своё существование к началу XI в.» ^[24]

Разумеется, исследователь изо всех сил старается не видеть, что, собственно, он утверждает, рассуждая о «становлении единого государства Руси», «усмирении» каких-то невнятных «племён».

Но факты, как говорится, упрямая вещь – ни один источник совершенно ничего не говорит об «усмирении» кого бы то ни было в последние десятилетия власти будущего «святого».