Язычники (ЛП)

Я снова смотрю на ошейник, и в животе поселяется тяжелый ужас, особенно если учесть, как легко меня контролировали в последний раз, когда я носила такой ошейник. На той нелепой вечеринке Маркусу достаточно было зайти мне за спину и приковать меня к барной стойке, и я оказалась в ловушке, пока меня не решили освободить. Но этот ошейник — нечто иное. По сути, это металлический стержень, изогнутый так, чтобы подходить к женской шее, с местом для вкручивания толстого болта спереди. В этом нет ничего сексуального. Это просто инструмент для того, чтобы держать их маленькую рабыню в узде.

Я с трудом сглатываю и киваю.

— Прекрасно, но, если хотя бы один человек прикоснется ко мне без моего разрешения, я не буду послушной рабыней, которую они ожидают. Они умрут от моей руки. Второго шанса, как с Дрейвеном, не будет.

Леви кивает, уже зная об этом, но от его смущения мои нервы на пределе.

— Выкладывай, — говорю я ему, направляясь к кровати и сбрасывая свой дурацкий шелковый халат, в котором я сейчас чувствую себя совершенно не сексуальной.

Схватив нелепое обтягивающие белье, я начинаю натягивать его, одновременно поднимая взгляд на Леви, ожидая его ответа. Он выдыхает и, словно срывая пластырь, отпускает слова, точно зная, что я о них подумаю.

— Во время этой вечеринки предполагается, что, обращаясь ко мне или моим братьям, ты будешь называть нас "мастер". В противном случае это вызовет подозрения у других… гостей.

Я качаю головой, моя челюсть отвисла от ужаса.

— Если вы хоть на секунду подумаете, что я когда-нибудь обращусь к кому-либо из вас троих — мастер, вы будете жестоко разочарованы.

— Тогда ты не должна обращаться к нам напрямую, пока мы не останемся наедине, — объясняет он. — Эти люди… когда я говорю, что они такие же, как я и мои братья, я не имею в виду ту версию нас, с которой ты познакомилась. Я имею в виду ту версию нас, которую ты видела во всех новостях. Это не то место, где ты хочешь, чтобы тебя поймали на ошибке.

Я киваю и натягиваю оставшееся белье, чувствуя тошноту в животе, когда Леви подходит ко мне сзади и помогает застегнуть дешевые ремни бондажа вокруг меня, чтобы моя скудный наряд рабыни выглядел действительно шикарно. Он не надевает ошейник мне на горло и объясняет, что подождет, пока мы не приедем на место.

Я падаю на кровать, и натягиваю на ноги сапоги до бедер, мгновенно испытывая к ним ненависть. Я пробовала бегать в таких сапогах в прошлом, и это было нелегко.

Леви дает мне двадцать минут на то, чтобы сделать прическу и макияж, и довольно скоро я спускаюсь вниз в своем нелепом маленьком наряде и огромной толстовкой, прикрывающей мое тело.

— Ты готова? — Требует Маркус, его взгляд скользит вверх-вниз, и, несмотря на то, как он раздражен тем, что я набросилась на Романа прошлой ночью, он не может отрицать, что ему нравится то, что он видит.

— Была бы я здесь, если бы не была готова? — Бросаю я ему в ответ, проходя мимо его тупой задницы и направляясь в столовую. Парни следуют моему примеру, когда я прохожу через главную кухню и спускаюсь в маленькую комнату, в которой они пять лет копали туннель. Не теряя ни секунды, они отодвигают с дороги старый книжный шкаф, и я направляюсь в длинный извилистый туннель.

Нам требуется десять минут, чтобы пройти через все это, и слишком скоро я оказываюсь на заднем сиденье “Эскалейда” с напряженными нервами. Роман, как обычно, занимает место водителя, Маркус — на переднем пассажирском сиденье, а Леви устраивается рядом со мной.

Роман жмет на газ, и мы выезжаем из маленького гаража, который они построили, в густой лес. Он все время не сводит глаз с дороги, ни разу не осмеливаясь взглянуть в зеркало заднего вида и увидеть пылающий яростью взгляд, устремленный на него.

Поездка, кажется, длится вечно, и я ловлю себя на том, что проклинаю их отца за то, что он запер их так далеко от цивилизации. Не поймите меня неправильно, я рада, что они живут так далеко от города. Вероятно, это то, что обеспечивало безопасность большинству из нас все эти годы, но прямо сейчас это доставляет мне неудобство.

Проходит три долгих молчаливых часа, прежде чем "Эскалейд" останавливается в глубине ветреных аллей старого, готического на вид кладбища. По моему телу пробегают мурашки, я уже ненавижу то место, где мы находимся.

— Здесь нет других машин, — комментирую я, оглядывая аллеи. Если бы это была вечеринка, здесь было бы много гостей… верно?

— Они где-то там, — говорит Роман низким голосом, глядя в лобовое стекло. — Ты просто не можешь видеть их, так же как они не могут видеть нас.

Я на секунду закрываю глаза, пытаясь напомнить себе, что я не испуганная маленькая девочка, которая впервые пришла в этот мир. Я столкнулась с невозможным. Сегодняшний вечер — не более чем странная вечеринка с переодеваниями с кучей сомнительных парней. Я могу это сделать. Я просто должна оставаться в роли, и тогда мы вернемся в этот "Эскалейд", прежде чем я успею оглянуться.