Язык чар

Гвен посмотрела на Кэти. Теперь, когда Лили открыла ей глаза на случившееся, оставалось только удивляться, как она не поняла все раньше. Кэти выглядела точь-в-точь как сама Руби много лет назад. Такая же бледная, такая же неподвижная. И так продолжалось не дни, а недели на глазах от обезумевшей от отчаяния Глории.

Гвен взяла сверток и развернула. Кэм сделал все как надо: смочил свой носовой платок в крови из раны на голове Лили. Пятно оставалось темно-красным в центре, но уже подсыхало по краям. Гвен прикоснулась платком ко лбу Кэти и принялась нашептывать все антизаклинания, какие только помнила. Они приходили сами, давно забытые слова, словно пузырьки, поднимались из подсознания. Гвен потерла влажным платком обе руки племянницы, потом, приподняв простыню, подошвы ног. Голос ее звучал все сильнее, увереннее, быстрее. Слова будто стекались к ней – от Глории, от Айрис, от поколений женщин из рода Харпер.

Сосредоточившись на заклинаниях, Гвен едва слышала крики Дэвида, увещевания Руби и уговоры Кэма, пытающегося успокоить их обоих. Кто-то взял ее за руку и попробовал оттащить от Кэти, но Гвен без труда высвободилась, наклонилась и прошептала последние слова прямо в правое ухо племянницы, а потом еще и приложила платок с кровью Лили к ее губам.

Дэвид наконец отодвинул ее от кровати и выхватил окровавленный платок.

– Совсем спятила? – Лицо его побелело от злости, в глазах набухли слезы.

– Подожди. – Кэм, подняв руки, встал между ними.

– Папа?

Все повернулись к кровати.

Кэти открыла глаза. Руби и Дэвид бросились к ней.

– Привет, малышка. – В голосе Дэвида прозвучала такая любовь и такое облегчение, что у Гвен защипало в глазах.

Кэти медленно повернула голову, всматриваясь в обращенные к ней лица. Выглядела она невероятно серьезной и совершенно непохожей на себя. Глаза казались пустыми, и Гвен даже испугалась на мгновение, что у девушки поврежден мозг.

– Ну и напугала ж ты нас всех, – едва слышно сказала Руби.

Теперь слезы потекли уже из глаз Кэти.

– Прости, мам. Мне так жаль, – прошептала она. – Так жаль. – В следующий момент обе уже обнялись и дали волю слезам. Кэм вопросительно посмотрел на Гвен, а она взяла с тумбочки коробку с салфетками и поставила на кровать.

– Позову медсестру.

Они с Кэмом вышли в коридор.

Через полчаса Кэти проверил врач, а потом медсестра с завязанными в хвост волосами сообщила, что время посещения истекло. Кэм отправился на поиски кофе или чая, а Гвен заглянула в палату – попрощаться. Руби и Дэвид уже заняли привычные места, расположившись по обе стороны от кровати. Кэти сидела с чашкой воды.

– Медсестра сказала, что нам нужно уходить. – Не спуская глаза с племянницы, Гвен подошла к кровати. Живая. Здоровая.

– Хорошо. – Руби вдруг поднялась и порывисто обняла сестру. – Спасибо тебе.

Ответить Гвен не рискнула – она сама едва сдерживала слезы – и потому ограничилась объятиями.

Вернувшись в Эндхауз, они обнаружили, что тело Лили уже унесли, и Гарри с еще одним полицейским сделали фотографии потолка, пола и трещин в стене. Гвен прошла по дому, высматривая в комнатах трещины, останавливаясь, прислушиваясь, не скажет ли чего Айрис. Наверно, со стороны она походила на тронутую, но ей было наплевать. Она даже не обращала внимания, слышит ли ее бормотания Кэм. Осмотрев все наверху, заглянув в гостиную с ее болезненными стенами и в свою любимую кухню, Гвен остановилась на пороге столовой с разлетевшимися по полу кусками штукатурки и зияющей дырой в потолке. Возможно, ей только показалось, но дышать в доме стало легче. Она попрощалась шепотом с Айрис и закрыла дверь.

Кэм приготовил чай на кухне. Гвен взяла чашку обеими руками и подышала поднимающимся паром. Адреналин уходил, оставляя после себя усталость и легкую тошноту. Кэм настороженно наблюдал за ней, и она закрыла глаза. Ну вот, теперь у него есть все основания с достоинством откланяться.

– Даже не знаю, что сказать, – начал Кэм. – Я был так уверен…

Гвен покачала головой. Она не винила его, потому что, хотя и выросла рядом с магией, приняла ее не сразу и не без сопротивления.

– Неважно. – Тело будто онемело, но она знала, что это ненадолго, что скоро придет боль. Может быть, если не открывать глаза и не смотреть на Кэма, то он и не уйдет, не сможет попрощаться.

– Не могу поверить, что был таким слепцом. Ты же сама мне говорила, а я не желал даже слушать.

Гвен открыла глаза.

– Я заслужу прощение, – с несчастным видом продолжал он. – Скажи, что я могу сделать.

– Ты уже сделал. – Гвен отставила чашку и потянулась к нему. – Ты помог мне. Поверил. И даже если не совсем поверил…

– Я тебе верю. Не понимаю, как это на самом деле произошло, но знаю, что так оно и есть. Ты – чудо. – Он притянул ее к себе, и она крепко обняла его, едва веря только что услышанным словам. – Значит, вся эта сверхъестественная чепуха существует. А ты – настоящий супергерой.

Гвен чуточку отстранилась и улыбнулась ему.

– Намек на то, что мне следует приготовить костюм Чудо-женщины? Я всегда знала, что ты извращенец.