Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья

Информанты подчеркивают, что румеи «темнее», «чернее», «грубее», более волосатые и некрасивые; присущая румеям чернота отличает их, по мнению некоторых информантов, от урумов и русских. Часть сообщества считает, что может определить этническую принадлежность незнакомого румея только по внешнему облику, тогда как другие информанты сочли внешность недостаточным критерием и утверждают, что могут опознать эллинца только по акценту.

По характеру румеи «вредные», склонные к воровству («воровитые»), недоброжелательные, негостеприимные, «жадные» люди, которые «кружки воды не подадут». Негативные свойства румеев обычно иллюстрируются воспоминаниями о контактах с жителями ближайшего румейского села, с которыми урумы связаны соседскими и конкурентными отношениями: в Мангуше рассказывают про жителей Ялты, в поселке Старый Крым – о румеях поселка Сартана и т. д. Довольно часто в таких случаях информант использует наряду с этнонимом «греко-эллинцы» локальные номинации – ялтане, сартанцы.

Различные маркеры глазами одних и других соседей часто асимметричны. Румеи не отмечали разницы в традициях урумов и своих собственных, тогда как урумы упоминали различие бытовых практик и обрядов двух греческих групп. Как правило, источником сведений служит поездка на свадьбу или другой праздник к румеям. Многие урумы подчеркивали негативное впечатление от румейских праздников: «У них беспардонная какая-то свадьба! У нас все чинно делается, у нас перед кумовьями привилегию делают, – танцуют, поют перед кумовьями, угощают. ‹…› Там не поймешь, кто как садится! Я говорю: начались подарки – кто по-за угол, кто за хату, кто куда. Даже и не подарили» (АФН, урумка, 1926, Старый Крым).

Для урумов важно, что урумские и румейские свадьбы, в принципе, различаются, и детали чаще всего отражают индивидуальный опыт информанта, однако представления о румейских традициях повторяются, как правило, в пределах поселка.

Почти все информанты в поселке Старый Крым указывали, что румеи приносят с собой на свадьбу сладкое угощение «бахча», тогда как в их сообществе это не принято, и некоторые урумы упоминали конфликты или неловкие ситуации, случившиеся из-за различия обрядовых практик. «У них, когда идут на свадьбу, детка, обязательно несут бахчу. У нас этого не было, мы только с подарком идем. И мы опозорились, когда туда поехали. Они по-своему, мы по-своему все. Они с нас сменяйся: „А где ваши бахчи?“» (ФКК, урумка, ок. 1930, Старый Крым). По-видимому здесь проявляется разница локальных традиций: в других урумских поселках гости также приходили с бахчой. Урум из поселка Каменка Тельмановского района с удивлением вспоминал о посещении свадьбы в поселке Старый Крым, где не принято приносить с собой бахчу: «Идешь на свадьбу – как в клуб» (ФИБ, урум, 1948, Каменка). Однако в поселке Старый Крым необходимость приносить сладкий пирог или торт на свадьбу осмысливается как различие греческой и эллинской свадеб, и информанты отвергали другие интерпретации, предлагаемые собирателем.

Собиратель. А мне вроде в Карани (другом урумском поселке) говорили, что у них принято приносить сладкое на подносе? Информант. Нет, это, значит, эллинцы были. Это эллинцы так приходят, они приходят всегда со сладким блюдом на свадьбу, а у нас – нет. Значит, там люди греко-эллины живут. Они все приходят со сладким, я гуляла и на такой свадьбе. Я себя почувствовала неловко, между прочим. С блюдом, а мы без ничего.

(Сведения об информанте: АПЖ, урумка, 1939, Старый Крым.)