Язык любви, счастья и понимания

Ну разве не трагедия, если после всех его стараний на пьедестал почета возносят кого-то другого! Ничего худшего нельзя было и вообразить. Жуткая трагедия. Если нечто подобное случается в ходе спортивных состязаний, зрители проявляют понимание и не обижаются, но если в повседневной жизни человек вдруг ведет себя так, словно лишился рассудка, люди не понимают, в чем дело, и обижаются.Чем сильнее желание что-то из себя представлять, т. е. завоевать авторитет,тем вероятнее, что после любого малейшего усилия человек делает вывод, что он уже стал что-то из себя представлять. Его моментально охватывает гордость, и он считает само собой разумеющимся, что теперь его все знают. Если оказывается, что не все, он обижается и не скрывает обиды. А еще больше обижается, буквально кипит от возмущения, когда выясняется, что кто-то проявляет интерес к его скрытой стороне. Коротко говоря: горделивый человек желает, чтобы его знали, но не желает, чтобыпро него что-то знали.Эти желания друг другу противоречат. В любом случае человек обижается. Он желает, чтобы люди видели его достоинства, и не желает, чтобы знали про его недостатки. Так не бывает. Нам всем следовало бы поменьше держаться за гордыню, ибо от этого зависит чистота нашей душевной жизни.

Уравновешенный человек умеетприноровиться к ситуации.Он не запрещает ни себе, ни другим проявлять стресс, вызванный данной ситуацией. Иными словами, он не вынуждает себя жить с оглядкой на других и не вынуждает других жить с оглядкой на него. Неуравновешенному человеку приходитсясвыкаться с ситуацией. Если не свыкается, ему приходитсястрадать.Кто заставляет себя свыкнуться с обстоятельствами, тот заставляет и окружающих. Так возникает рутинный образ жизни, при котором не появляется и мысли о том, чтобы изменить существующий порядок вещей. О том, что можно жить и без страданий. Если вдруг появляется человек, который привносит новшества в рутину, то первым против него восстает тот, кто более всего страдает из-за рутины. Страдает потому, что сильнее всех за нее цепляется. Отстаивая укоренившиеся привычки, а значит, не позволяя жизни идти своим ходом, он считает естественным, что достоин похвалы за столь героический поступок.

Человек нуждается в признании,

но если он начинает желать этого,ему достается похвала.

Похвала – это негативность коварного свойства, другой гранью которой является порицание. Порицаниепревращает человека в тряпку. Сумеет ли тряпка вновь стать человеком, это зависит от того, жалеет ли он себя или нет. Жалость к себе делает человека слабым, а слабость, в свою очередь, превращается в бессилие. Если нет похвалы, то нет и порицания, а значит, нет и эмоций, которые нас то радуют, то огорчают. Мы обретаем душевный покой, позволяющий нам развиваться как людям.

Гордость – это тяжелейшая из энергий, которую люди способны воспринимать,и ее возрастание ведет к труднейшим испытаниям. Что это значит? А то, что гордость истребляет способность мыслить– важнейший человеческий признак, и человек, по мере роста гордости, все более превращается в животное, которое пребывает в постоянной деятельности.

Например, если Вам говорят прямо в глаза, что Вы – жадина каких поискать, гребущий все под себя и ничего не оставляющий ближнему, то Вы, разумеется, возмущаетесь, однако тут же начинаете оправдываться, дескать, это не так. Собеседник нанес удар в уязвимое место, обвинив Вас в жадностии корыстолюбии,и Вы принимаетесь думать, как себя защитить. Напоминаете собеседнику про случаи, когда по Вашей же инициативе то или иное благо доставалось другим, тогда как Вам перепадали жалкие крохи. Как бы то ни было, у Вас сохраняется способность мыслить,с помощью которой вы логически выстраиваете свои доводы.Если же Вам говорят: «Ах, вот оно что, хочешь быть лучше всех! Так знай, что ты всех хуже!»– то задевается Ваша гордость. После такой обиды первое, что вылетает из Вашей головушки, – это способность соображать, и остается лишь безрассудная жажда мести. Вы ведете себя, точно собака, которой заехали сапогом по морде и которая, если не окочурится, бросается, невзирая на боль, – на кого? – на сапог, разумеется. Собственно обидчика она неспособна увидеть, ибо видит только сапог.