Язык мой – враг мой

— У тебя что, совсем мозги вытопило? — прошипела я, вперив в Прошку полный возмущения взор. — Стоило ехать за две тысячи верст, чтобы насладиться зрелищем курортных толп!

Марк, явно потрясенный перспективой двухнедельного пребывания в гуще курортной толпы, решительно встал на мою сторону:

— Нет! Здесь мы не останемся.

— Но ведь неизвестно, сколько народу будет дальше, — умоляюще прошептал Генрих. — Тут только до ближайшего мыса километра три. А вдруг за ним вообще не окажется подходящего места для стоянки?

— Окажется! — отрезала я. — За этим мысом чудесная бухточка, а наверху — плато с можжевельником, густая тень, места для палаток и ни одной посторонней морды.

— Почему же ты так уверена, что этот райский уголок обойден туристерами? — ехидно поинтересовался Прошка, явно оживившись в предчувствии склоки.

— Потому что там нет воды.

— Что?!

— Как это — нет воды?

— И что же мы будем делать?

— Ты предлагаешь пить морскую?

Все заговорили разом, и некоторое время мне не удавалось вставить ни слова. Но вот испуганный галдеж стих, и друзья выжидательно уставились на меня.

— За водой будем ходить в пансионат, — доброжелательно объяснила я.

В наступившей тишине стал явственно слышен безмятежный стрекот цикад.

— Как минимум четыре километра в один конец! — выдавил наконец потрясенный Генрих. — По жаре! С тяжелыми канистрами! Варька, побойся Бога!

— Да уж, развлечение не из приятных, — поддержал Генриха Леша и тут же жизнерадостно добавил: — Зато каждый день!

— Маньячка! — убежденно сказал Прошка.

Даже Марк подрастерял решимость.

— У нас только три канистры, причем одна — пятилитровая. Хватит ли нам двадцати пяти литров в сутки?

— Взрослому человеку положено выпивать литр жидкости в день, — отмела я его сомнения. — Так что одну канистру можно смело использовать под вино.

— Литр! По такой жаре? Варвара, ты перегрелась!

— Ну ладно, можете выдувать по два с половиной, — великодушно разрешила я.

— Но ходить каждый день! — запричитал Генрих.

— Да что вы ее слушаете? — возмутился Прошка. — Остаемся здесь, и никаких гвоздей. Сейчас окунемся и пойдем ставить палатки.

Я молча повернулась и решительно зашагала в сторону мыса. Изумленный возглас Генриха заставил меня остановиться:

— Машенька! И ты туда же?

Я обернулась. Машенька встала с камня и обреченно надевала рюкзак. Я ощутила мгновенный укол раскаяния.

— Я же вас как облупленных знаю, Анри. Хочешь, расскажу, что в точности произойдет, если я сейчас не поддержу Варвару? Раз уж Варька уперлась, ее и танком не остановишь. Леша, естественно, пойдет с ней. Через пятнадцать минут Марк еще раз обозреет палатки и пляж и решит, что ежедневная прогулка за водой куда приятнее жизни в загаженном муравейнике. Потом ты будешь часа полтора уговаривать Прошку не разрушать компанию, а Прошка будет выторговывать себе освобождение от обязанностей водоноса. В итоге мы доберемся до Варькиного плато в темноте, дети заснут на камнях голодные, а вы до утра будете выяснять отношения. Нет, уж лучше сразу перейти на сторону победителей. По крайней мере, у нас останется надежда поужинать и поставить палатки.

Нарисованная Машенькой картина произвела впечатление даже на Прошку. Без единого звука он поднялся с плиты и поплелся за нами.

Через час мы вскарабкались по крутой тропинке в скалах и оказались на просторном плато, обрамленном густыми зарослями крымского древовидного можжевельника. В воздухе стоял острый хвойный запах, дружно стрекотали цикады, все вокруг дышало ленивым спокойствием.

— Красота! — восхитилась Машенька.

— Обрывы страшноватые, — поежился Прошка.

— Ничего, они далеко, а близнецам запретим и близко подходить.

В центре ровной площадки росло невысокое, но могучее раскидистое дерево, под которым кто-то из наших сумасшедших предшественников-туристов сложил из здоровенных плоских камней монументальный стол. Вокруг стола в живописном беспорядке стояли валуны поменьше — стулья. Наши предшественники явно ездили сюда не один год и любили комфорт. Они даже не поленились сложить неподалеку от стола очаг и водрузить сверху гигантскую чугунную решетку. Неужели притащили ее с собой?

Все сразу повеселели и рассыпались по поляне выбирать места для палаток. Эрих с Алькой обнаружили в кустах зверька, похожего на тушканчика.

— Крыса! — завопил Эрих.

— Лови ее! — крикнула Алька, и они немедленно бросились в погоню.

Несчастное существо метнулось на дерево и, тяжело дыша, с упреком уставилось на своих мучителей огромными круглыми глазами.

— Она древесная, — разочарованно объявил Эрих.

— Ну тогда ладно, пусть живет, — смягчилась Алька.

Я нашла подходящий участок и вытряхнула из рюкзака палатку. Палатки — мое хобби, одно время я даже подрабатывала их шитьем, потому что знала одно местечко, где за пару бутылок водки можно было раздобыть нужное количество парашютного шелка и стропы. Палатки получались чудесные — компактные, удобные, практически невесомые. Мы с Лешей обеспечили ими всю компанию: я шила, а он добывал необходимую фурнитуру.

— А кто пойдет за водой? — инквизиторским тоном поинтересовался Прошка.