Читаем Язык наш: как объективная данность и как культура речи полностью

Однако, если от «скользящего прочтения» уйти волевым порядком [251] на основе грамматического разбора предложений (тип: сложносочиненное — сложноподчиненное; подлежащее, сказуемое, группа подлежащего, группа сказуемого, другие члены предложения и т.п.), то все фразы и все абзацы, весь текст станут в целом понятны. И это понимание единообразно у множества незнакомых друг с другом людей: если выявляется разное понимание, то, как показывает анализ, оно обусловлено избирательно-фрагментарным прочтением текста, при котором часть слов во фразах, часть предложений в абзацах и какие-то темы в целом выпадают из восприятия; либо собственное воображение о прочитанном подменяет память [252]. В результате у человека формируется неадекватное, ложное впечатление о прочитанном.

И практика это подтверждает: многие признают, что некогда в прошлом они отмахнулись от материалов ВП СССР, расценив их на основе «скользящего прочтения» как вздор или неудобопонимаемую информацию, предназначенную исключительно «для специалистов-профессионалов», но спустя какое-то время (иногда спустя несколько лет) они возвращались к материалам КОБ и прочитывали их с соображением. И всё становилось достаточно понятно для разрешения их жизненных проблем [253], хотя и не всегда было нравственно приемлемо сразу же по обретении понимания.

Второе обстоятельство связано с тем, что Концепция общественной безопасности в Богодержавии в её Богом предопределённом виде предназначена объединить людей. Но «само собой» разумение различных групп и подгрупп, составляющих общество, — разное. Поэтому все материалы КОБ в её изложении ВП СССР не столько несут какие-то особые знания или в новых материалах оглашаются умолчания, имевшиеся в ранее опубликованных материалах, сколько новые материалы открывают подходы к пониманию КОБ исходя из особенностей «само собой» разумения, которых не было в ранее опубликованных материалах.

И соответственно, одним людям — на основе их жизненного опыта — проще составить субъективно-образное представление о Концепции жизни людей в Богодержавии как таковой на основе “Мёртвой воды”, а другим — на основе рассмотрения иносказательности произведений А.С.Пушкина, только после чего им станет понятна “Мёртвая вода”. Другим же наоборот: понимание “Мёртвой воды” открывает пути к пониманию прямого и иносказательного смысла каких-то художественных произведений. И это не выдумка, а тоже практика.

Легче всего тем, чьё мировоззрение — субъективно-образные представления о Жизни — уже в основном соответствует мировоззрению КОБ как таковой: им остается только принять слова и тем самым обрести язык Концепции общественной безопасности. Труднее тем, чьи образные представления о Жизни далеки от КОБ, и потому им необходима перестройка нравственности [254], мировоззрения и миропонимания.

Также надо понимать, что у ныне живущих поколений господствующий в них способ «само собой» разумения Жизни складывался на протяжении их детства, подросткового возраста, юности, т.е. примерно на протяжении примерно двух десятилетий, а то и более: «век живи — век учись…». Соприкосновение же с материалами Концепции ставит всякого, кто проявляет заинтересованность в том, чтобы понять её суть, перед необходимостью в короткие сроки перестроить своё мировоззрение и миропонимание, т.е. построить новое «само собой» разумение в сроки от нескольких дней до нескольких лет. Действительно это — очень трудная, тяжёлая и кропотливая работа в самом себе.

Но в любом случае мировоззрение и миропонимание, обусловленные нравственностью самого человека, — его неотъемлемое достояние. И развитие мировоззрения и миропонимания, а равно разрушение, в каких бы внешних обстоятельствах они ни протекали под воздействием каких угодно факторов, — это дело самого человека, которое за него не способен сделать никто: ни бесы, ни ангелы, ни ВП СССР, ни глобальные предикторы толпо-“элитарных” концепций. Не способны потому, что на каждого человека это дело возложил Бог, Который водительствует в этом деле всякому, кто не ленив его делать и кто не противится Его водительству [255].

Поэтому надо осваивать пока ещё не «само собой» разумеющееся понимание Жизни в Концепции общественной безопасности в Богодержавии, порождая при этом новую культуру многонационального человечества Земли, в которой “экзотеризм”, превосходящий нынешний “эзотеризм” ВП СССР, станет «само собой» разумением всех и каждого.

* *

*


Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука