Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Под сенью Российского Императорского Дома развивалась и крепла Россия в течение более 300 лет, и привет Ее Главы и высокая оценка, данная Его Императорским Высочеством подвигам Белых Армий и нашей готовности отдать все свои силы на служение Родине, нам особенно дороги… (Рус. голос. 1939. 19 февр. № 411).

Начинают тосковать по России вчерашние ее недоброжелатели. Начинают уже понимать, что всем нужна Россия, Россия царская, сочетавшая в имперском творчестве свою славянскую стихию с культурой древнего Востока и христианского Запада (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

Чекисты заливают Россию человеческой кровью, а чрезвычайные послы в золотом шитье и в страусовых перьях спокойно, важно шествуют по крови творцов великой империи (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

В анархическом лексиконе эти же понятия имеют противоположную прагматическую интерпретацию и оценку. Напротив, понятия «революционер», «анархист», «революция» и др., оцениваемые в монархическом обиходе негативно, в анархической идеологии выступают как позитивные:

Абсолютная монархия… обращалась с широкими народными массами своих бесправных подданных, как с большим дойным стадом (Анархич. вестник. 1923. № 5–6).

Кровавая монархическая власть в России расстреливала, вешала, ссылала анархистов и революционеров в необитаемые места, но не убила революционное движение в России (Анархич. вестник. 1923. № 2).

Ясно, что семантико-прагматическая структура таких наименований, как монарх, революционер не содержит формально-языковых показателей негативной/позитивной прагматики, она рождается в границах того или иного социолекта на основе коннотаций, которые, с одной стороны, формируются как «расстояние между денотатом и сигнификатом» [Винокур 1993: 47], с другой – «имплицируют отношение говорящего к предмету речи» [там же: 34]. Выбор языковой единицы в печатном органе, обусловленный аксиологической, ценностной шкалой социолекта, играет важную роль в реализации функции воздействия на индивида.

Семантический механизм иррадиации «захватывает» новые и новые лексемы,[184] мобилизует в свои семантико-понятийные ряды новых и новых членов, так что порой квазисинонимические публицистические ряды оказываются весьма разветвленными. Понятно, что в рамках другого (например, идеологически противостоящего) социолекта могут формироваться ряды квазисинонимов с иными составными компонентами. Механизм формирования квазисинонимов на материале языка или отдельного публициста уже неоднократно служил объектом описания: квазисинонимы в публицистических текстах Ленина [Денисов 1998: 105–106]) или языке советской прессы 60–70-х гг. XX в. [Солганик 1981], или советском официозе брежневского периода (середина 60-х – начало 80-х гг. XX в.) [Seriot 1985; Weiss 1986]. Рассмотрим на примере анархических газет, как и на основе каких сем могут формироваться квазисинонимические ряды в рамках данного социолекта, в котором отчетливо противопоставляются два полюса: партийно-идеологических союзников и политических оппонентов. При анализе квазисинонимов мы используем принцип концентризма: от центра квазисинонимического ряда, который формируется наиболее частотными лексемами (их смысл наиболее полно отражает анархические идеи), – к его периферии (т. е. лексемам, в семантической структуре которых могут быть компоненты, соответствующие анархическому прагматикону и лексикону).

Доминантным семантическим элементом квазисинонимического ряда «союзники» выступает лексема анархист, которая «запускает» механизм иррадиации и задает семантико-коннотативные критерии для включения, вхождения новых членов. Структуру квазисинонимического ряда в эмигрантских изданиях можно представить по убывающей, как цепочечную семантико-ассоциативную связь: партийная общность -> идейная близость -> потенциальные сторонники.