Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Иноязычные грамматические формы множественного числа могут оказывать прямое воздействие на грамматическое оформление существительных в газетном тексте. Особенно это касается реалий иного быта, другой культуры. Грамматика оказывается тесно связанной с предметным миром, сферой практики. Можно предположить, что, не окажись эти люди за границей, едва ли в их речевой практике появились бы, например, такие формы во множественном числе: недвижимые имущества, сорочки-трикотажи, рабочие классы, реальности и др. Но именно широкое использование данных слов как в единственном, так и во множественном числах в иностранных языках ослабляет языковое внимание индивидов и способствует проникновению в их речь «неправильных» (с точки зрения русской нормативной грамматики), но закономерных (с точки зрения иностранных языков) форм: земельные имущества – франц. fonds agraires, bien-fonds, «недвижимое имущество, земельный фонд»; сорочки-трикотажи – франц. chemises tricot'ees; рабочие классы – франц. les classes ouvriеres; реальности – франц. rеalitеs.

Но соглашаясь уплатить эту сумму в качестве компенсаций, венгерское правительство в то же время категорически отказывается связать вопрос о вознаграждении венгерских оптантов за конфискованные у них Румынией земельные имущества с вопросом о репарациях, настаивая на том, чтобы Румыния вознаградила венгерских оптантов сама (Сегодня. 1930. 9 января. № 9).

[Распродажа: ] мужские чулки; фротировочные материи; джемперы; дамские шлипфера; верхние сорочки-трикотажи; галстухи;[29] кашнэ (Сегодня. 1930. 12 янв. № 12).

Дело представляли так: те, кто, утверждая, что вот-вот начнется разоружение и будет обеспечен вечный мир, – те человеколюбы и хотят мира; а те, кто не верил в эту словесность и предупреждал о тысяче противодействующих реальностях[30] [sic], – те милитаристы, империалисты и вообще злодеи человечества (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

Интернационал может пока лишь согласовывать интересы рабочих классов Европы и вырабатывать общую политическую линию в важнейших вопросах (Дни. 1925. 28 янв. № 676).

Эти случаи нарушения русской категории числа в некоторых словах (экономических, технических терминах) легко объясняются влиянием языков-субстратов, так как специализированная лексика действительно быстрее всего реагирует на иноязычное воздействие. Однако примеры с русскими формами лишь подтверждают наметившуюся тенденцию к выработке коррелированных форм, для языкового сознания индивида грамматически более «прозрачных» и «логичных».

Часто использование форм множественного числа выполняет немаркированную функцию, если их употребление связано с экспрессивностью высказывания. В этом случае форма множественного числа (терроры) обусловлена контекстом. Так, в следующем примере множественное число, с позиций русского словоупотребления, может получать интерпретацию через механизм «давления» контекста, иначе – наличия в структуре предложения других слов во множественном числе: успехи, жертвы, разрушения, – которые морфологически провоцируют продолжение ряда в том же числе; так, слово террор (singularia tantum) «заражается» семантикой раздельной множественности и выступает в конкретно-дискретном значении «террористические действия, акты, операции», вполне возможно эту неузуальную форму рассматривать как публицистический эллипсис словосочетания случаи террора.

Также и в случае со словом тундры мы встречаем множественное немаркированное, выполняющее экспрессивно-выразительную функцию. Слово тундра предстает не как географический термин, а в обобщенном (генерализованном), семантически и прагматически модифицированном значении «полярные, крайне холодные края, области» с важной коннотацией «место ссылки политических оппонентов»: