Читаем Язык символов полностью

В «Словаре символов» Жан Шевалье пишет: «Изначально символ всегда представлял собой предмет, разделенный на две части… Два человека хранили каждый одну из двух частей: хозяин и гость, одолживший деньги и должник, два паломника, двое любящих, которые разлучались на долгое время… При новой встрече они объединяли две части символа в одно целое, вновь подтверждая таким образом свою любовь, дружбу, узы гостеприимства или долга чести. Для древних греков символ всегда был знаком узнавания, благодаря ему родители могли узнать своих детей, с которыми были разлучены… Символ разлучает и вновь объединяет. Он содержит в себе одновременно две идеи: разлуки и новой встречи. Он напоминает о единстве, которое было потеряно и которое вновь может быть возобновлено».

Соответственно, хранить символ означало осознавать еще одну давно забытую истину – где-то, далеко или близко, в пространстве и времени или за их пределами, в жизни или за гранью смерти, существует таинственная вторая, дополняющая часть нас самих, неких идей, познания или мудрости, ожидающая новой встречи и нового объединения. Это значит, что при работе с символом не только мы делаем шаги, чтобы приблизиться к этой «другой стороне» Священного, бесконечного и непостижимого, но и это ценное, дополняющее нас Нечто делает шаги, чтобы приблизиться к нам. Таким образом, символ становится знаком узнавания между «двумя сторонами», двумя существами, между всем тем, что «вибрирует» на одной волне. Он становится знаком узнавания между всем тем, что, будучи временно разлученным, является столь близким друг другу, что в один прекрасный день должно стать единым целым. Символ – это знамение подлинных связей, продолжающихся вечно.

Олимпийская теогония как модель философского пути становления

 Антон Мусулин, президент ассоциации «Новый Акрополь» на Украине

Миф символичен. Посредством символов – знамений «иной» реальности – он позволяет проникнуть в мета-пространство идей и архетипов, пространство множества неизвестных, уравнений и функциональных подобий, благодаря чему можно получить представление о развертывании, динамике развития и свертывании любого космоса и тех сил, которые участвуют в его создании. Другими словами, миф – это универсальная модель и прототип всего, что произойдет в проявленном мире, в обычном пространстве времени; всех сотворений, рождений и форм существования космосов, создаваемых природой и человеком на объективном и субъективном уровнях после изначального времени, в котором произошли события, описываемые мифом. Подобно тому, как Дельфы в греческой традиции, Куско в традиции народов Южной Америки, Иерусалим у христиан и Мекка у мусульман являются прототипом идеи центра, который можно воссоздать на любом другом месте (ибо все, что существует, должно иметь центр), так и все, что можно отнести к субъективной плоскости, к сфере сознания, должно нести в себе организующее начало, порождающее вокруг себя многообразие и связывающее это многообразие в единое осмысленное целое. Идея центра на уровне Вселенной соответствует Демиургу, ее создателю и властителю, роль которого в микрокосмосе, в субъективной плоскости, исполняет Самость – вневременная, подлинная опора нашего существа, являющаяся одновременно и центром сознания, и сознанием в целом, это Атман восточной философии, Осирис Саху в древнеегипетской традиции.

Теогонические мифы рассказывают нам о появлении богов, об их рождении, или эманации, из некоторой изначальной точки, которая в неоплатонической философии представлена Единым, или Демиургом – Создателем, изначальным Принципом, каковым в греческой мифологии выступает, с одной стороны, Хаос и, с другой, – каждый из правителей Вселенной в последующих эонах времени, какими были и Уран, и Кронос, и потом Зевс. Появление остальных богов, сотрудников Демиурга (чаще всего речь идет о его потомках), происходит по мере развития мира. Если в начале есть лишь изначальная точка и некоторое окружающее ее аморфное пространство, которое неподвластно Демиургу, то в конце процесса создания мы можем говорить о космосе, который прошел через определенные фазы становления и, с другой стороны, о Теосах, или богах, которые были необходимы для того, чтобы космос мог развиваться и приобрести те характеристики и форму, которыми обладает ныне. Красота, Справедливость, Порядок – каждая из этих категорий связана с одним из божеств, которое ее олицетворяет и является гарантом ее присутствия в этом мире.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересно о важном

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары