Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии

Наши моряки попадают в плен не только на другом конце земли, в Сомали, но и практически дома. В понедельник 14 россиян стали заложниками Грузии. Вечером 6 апреля теплоход «В. Успенский» шел в Азов мимо Батуми. Команда уже предвкушала скорое возвращение к домашним. Но тут удача повернулась к россиянам задом, а к показавшемуся грузинскому военному кораблю – передом. Теплоходу приказали остановиться, и на борт взобрались 13 спецназовцев берегового охраны Грузии. Ну да, кому же еще брать мирный корабль, как не спецназу. Крепкие ребята мигом справились с гражданскими и отконвоировали теплоход в порт Батуми (Комсомольская правда. 08.04.2009).

Ясно, что журналист ставит перед собой задачу скомпрометировать грузинский спецназ, арестовавший теплоход. Для этого используются выделенные нами слова и выражения, которые помогают представить события в выгодном для одной из сторон свете. Так, автор проводит параллель между действиями грузинских военных и разбойничьей практикой пиратов Сомали; использует прием контраста, чтобы создать образ непропорционально агрессивных и сильных «захватчиков», с одной стороны, и «жертв» – с другой, ср.: военный корабль, спецназовцы, крепкие ребята, мигом справились – попадают в плен, заложники, мирный корабль, гражданские. Автор статьи желает оставить в тени факт нарушения российским теплоходом территориальных вод Грузии и создать иллюзию немотивированности действий грузинских военных. Для этого демагогически используются выражения наши моряки попадают в плен практически дома, возвращение к домашним: у читателя должно сложиться впечатление, что российский теплоход находился у себя дома, тогда как в действительности он вольно или невольно зашел на чужую территорию.

Языковая демагогия нередко бывает связана с намеренным нарушением словесных пресуппозиций, т. е. смыслов, которые должны быть истинными, чтобы данное слово не нарушало общего смысла предложения, не делало его ложным или семантически аномальным. Если журналист прибегает к такому приему для того, чтобы каким-то образом скомпрометировать предмет речи или вызвать эмоционально окрашенное негативное отношение к нему, то вполне правомерно упрекнуть такого автора в речевой агрессивности. Рассмотрим яркие примеры нарушения словесных пресуппозиций в заголовке газетной публикации, благодаря чему создается изначально ложное представление об описываемом лице или событии:

«Барсы» наняли убийцу (Комсомольская правда. 10.02.2005; выделено нами. – Авт.).

Из тел матросов-славян дагестанцы выложили слово «Кавказ»? (Комсомольская правда. 10.11.2009; выделено нами. – Авт.).

Первый заголовок является частью статьи, которая посвящена хоккейному клубу «Ак Барс», намеревающемуся заключить контракт с одним из канадских спортсменов. «В пассиве» предполагаемого нового члена команды, как пишет автор статьи, «убийство друга и партнера по клубу «Атланта» (выделено нами. – Авт.). Разумеется, слова убийца и убийство не могут не вызвать инстинктивного неприятного впечатления у читателя текста, причем это неприятное впечатление относится как к канадскому спортсмену, так и к хоккейному клубу, который приглашает в свой коллектив убийцу. Между тем выясняется, что журналист имеет в виду автомобильную аварию: хоккеист не справился с управлением машиной, в которой находился и его друг. Понятия «убийца» и «убийство», выражающиеся соответствующими словами русского языка, включают в свое содержание указание на умышленное или неумышленное действие лица, повлекшее смерть другого человека. При этом подразумевается, что действие это является однонаправленным, т. е. «убийца» в момент совершения преступления не направляет данное действие и на самого себя. Более того, обычно убийцей называют человека, совершившего именно умышленное злодеяние, потому что это слово слишком сильно связано с негативными коннотациями и негативной оценкой личности. Вряд ли оно уместно по отношению к попавшему в аварию водителю, который не только сам был в такой же опасности, как и пассажир, но и, очевидно, претерпел немалые моральные страдания из-за гибели друга. Таким образом, в рассматриваемой статье слова убийца, убийство употреблены неадекватно описываемой ситуации и фактически являются просто средством оскорбления, эпатажа.