Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии

Увитое гирляндами сияющих ламп, с музыкой, орущей из каждой щели, оно походило одновременно на «Титаник», идущий ко дну, и на многопрофильный публичный дом (Е. Романова, Н. Романов. Дамы-козыри); Он сходит на берег, а там его уже ждет прибывший на «Боинге» из отечества публичный дом или что-то в этом роде – мюзик-холл, женский ансамбль музыкальных инструментов, не важно, как называется (М. Панин. Камикадзе // Звезда. 2002); Что это вы вздумали на работу с синяками являться? У нас тут не публичный дом! (Т. Устинова. Подруга особого назначения); — Не надо делать из армии публичный дом! (Известия. 03.06.2002)[31].

Появление данного прецедентного выражения в рассматриваемой статье из «Московского комсомольца» и, следовательно, апелляция к вполне определенной прецедентной ситуации никак не мотивированы содержанием текста, где анализируются результаты многочисленных экспертиз останков убитых людей. Очевидно, автор хотел представить читателям каламбур на базе суждения: трагедия царского дома Романовых подвергается публичному обсуждению. Однако каламбур этот крайне неудачен и даже оскорбителен для памяти тех, о ком идет речь в статье.

Основная цель «заголовочного» цитирования в сегодняшних журналах и газетах – это ироничность, насмешка, ерничание: «…для авторов совсем не важно, что «заголовочный» тезис не отражает сути текста, а порой и опровергается в нем. Существенно лишь то, что он выразительный, интригующий, а потому успешно "продает' газету … При этом базой для ироничного цитирования становятся культурно-исторические интертекстемы, которые по морально-нравственным критериям не должны подвергаться осмеянию или создавать контекст, не соответствующий сути информации. На наш взгляд, одинаково кощунственны заголовки Деним победы (статья о тенденциях джинсовой моды) и Спецназ по осени считают (о потерях частей спецназа в Чечне)» [Шаталова 2009: 588–589; выделено нами. – Авт.].

Исследователи феномена интертекстуальности в языке СМИ с сожалением отмечают, что для «иронизации» текста журналистами эксплуатируется более примитивная часть прецедентных текстов, связанная с массовой культурой, рекламой, бытовым общением:

Учебник выпущен в мини-формате, чтобы дядькам в пиджаках удобнее было лезть за словом в карман (Комсомольская правда. 03–10.09.2009); Лолите снова замуж невтерпеж (Мир новостей. 10.11. 2009); Вот когда образовалась эта «сладкая парочка», которая позднее, перед выборами в Думу в 1999 году, внесла смертельный раскол в аграрное движение (Завтра. 20.06. 2003)[32].

В качестве прецедентных высказываний современные СМИ свободно используют фразеологические выражения из арго и просторечия:

Замглавы Минприроды лично повел в атаку на подмосковные коттеджи армаду бульдозеров. Вооруженные плакатами защитники атаку отбили. Думают, век им теперь Митволя не видать? (Комсомольская правда. 4—10.03.2005); Плевать на всех с высокой хвои; В Третьяковке снесло крышу (прим. из: Шаталова 2009: 589).

Интертекстуальность языка современных СМИ имеет еще одну особенность, которая, как нам кажется, также связана с понятием речевой агрессии. Цитируемые журналистами прецедентные тексты позволяют исследователям реконструировать образ адресата – читателя, который должен угадать и интерпретировать цитату. Отмечено, что «журналисты настроены на диалог не с любым русским интеллигентом, а именно с постсоветским, чей менталитет характеризуется не только знанием классической литературы и английского языка, но и активным приятием нового, современного, нередко – в ущерб традиционным ценностям» [Басовская 2003: 58]. В связи с этим, как полагают исследователи языка, журналисты так трансформируют смысл прецедентного текста, что он изменяется на противоположный: Бедность – порок (ср.: Бедность – не порок); Хлебом единым (ср.: Не хлебом единым жив человек); И в деньгах счастье (ср.: Не в деньгах счастье) [прим. из: Шаталова 2009: 590]. Такое «балагурство» граничит с цинизмом, поскольку вольно или невольно разрушает те нравственные понятия, которые составляют основу традиционного русского менталитета.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Чем различаются лингвистические понятия «текст» и «дискурс»?

2. Как вы понимаете смысл выражения «массово-информационный дискурс»?

3. Почему приемы языковой демагогии, ирония, интертекстуальность отнесены к дискурсивным факторам агрессивности речи?

4. Что такое языковая демагогия?

5. Проанализируйте следующий пример из книги В.З. Санникова и докажите факт агрессивно окрашенной языковой демагогии: