Язык текущего момента. Понятие правильности

Впрочем, и члены других рядов, которые язык свободно и беспечно предоставляет нормализаторам, закрепляются ими своевольными более и менее остроумными доводами за разными значениями и оттенками. Успех имеют в основном те, что исходят от авторитетных известных деятелей. Так, установилось новое и ранее разговорное вишнёвый, заменяя устаревающее ви́шневый во всех его значениях: вишня и плод (вишнёвое варенье, ви́шневый цвет), и дерево, сад. По легенде, актёр на просмотре пьесы при А.П. Чехове оговорился и поправился, но чуткий к языку писатель из зала вмешался: Да-да, именно вишнёвый сад в моей пьесе, ви́шневое – это варенье». Вряд ли этот эпизод, если он достоверен, а не надуман, оправдывает помету в «Опыте словаря-справочника»: вишнёвый (не ви́шневый). Впрочем, авторитет этого замечательного пособия и ссылка на великого писателя способны убедить всех настолько, чтобы вариант слова был лишён звания нормы.

В середине прошлого столетия (и, видимо, раньше, как один из авторов «Словаря…» Д.Н. Ушакова) С.И. Ожегов смело назвал ударение языко́вый иностранным, польским (у поляков ударение всегда на предпоследнем слоге!), связав его с гастрономическим значением, поскольку исторически поляки, как лучшие в мире мастера готового к еде холодного мяса, ветчины и колбас, монопольно вели в России мясную торговлю. Таким манером варианты были решительно разведены как разные слова: языко́вой бывает-де только колбаса, а нормы, категории – проблемы языковы́е.

Этот блестящий остроумный ход, в принципе, сомнителен хотя бы потому, что форма языко́вый вполне отечественная. Даже если подчёркнуто московской форме языково́й суждено стать общерусской, сохранится наряду с ней и язы́ковый, и язы́чный. Ведь не только в анатомии, но и в лингвистике говорят: язы́чные, язы́ковые или языко́вые мышцы, переднеязы́чные, пернеднеязы́ковые, переднеязыко́вые, переднеязыковы́е звуки, праязы́чное, праязы́ковое или праязыко́вое состояние.

Впечатляющее воображение смысловое размежевание произносительных вариантов было поддержано авторитетной публикой. Оно до сего дня служит оселком проверки культуры речи, знания нормы. Спутаешься – и заслужишь насмешку знатока русского языка, грамотного, образованного, знающего норму по совету знаменитого лексикографа. И всё же… заглянешь в знаменитый труд «Филология. Слово – Логос – Словарь» (Собр. соч. Киев, 2006. С. 452) коренного москвича С.С. Аверинцева (вот уж чьему вкусу можно доверять!) и прочитаешь: «Филология – содружество гуманитарных дисциплин, изучающих сущность духовной культуры человечества через языковый и стилистический анализ письменных текстов».

Наблюдения над смысловым размежеванием омографов хочется закончить тем, что ряд внимательных исследователей увязывают передвижку ударения со звуковой структурой коренного слога и другими чисто фонетическими факторами. В кандидатской диссертации А.С. Дерябиной «Ударение в профессиональной речи (на материале имён прилагательных)» (М., 1987) с этой точки зрения освещены только что рассмотренные примеры; выводы исследовательницы относимы и к существительным в первой части этого этюда. Характер этих факторов подвижен, от века и навечно задавая акцентологическую чащобу, которая недоступна иностранцу, да и через которую сами русские продираются с трудом и спорами (см.: Зализняк А.А. От праславянской акцентуации к русской. М., 1985).

7.7. А всё-таки она хорошая!

Название картинки повторяет заглавие замечательной книги М.В. Панова «И всё-таки она хорошая! Рассказ о русской орфографии, её достоинствах и недостатках» (М., 1964; 2007). Это нелицеприятно честный разбор недостатков нынешнего русского письма и в то же время гимн во славу его. Книга посвящена нашей фонетике и грамматике, история становления которых отражает самоё становление образованного языка и порождает стойкое нежелание нашего общества что-либо в нём менять несмотря на все мучения, которые фонетика и грамматика доставляют нам со школьных лет.

Беда в том, что теперешнее русское правописание основано (как, впрочем, и правописание большинства других современных языков) на разных, порой взаимоисключающих принципах. Авторитетно показывая такой их состав: фонетический, морфемный, морфологический, синтаксический, традиционный, семантический, В.В. Бабайцева указывает на преобладание правил написания морфем. Видимо, из того же исходил Н.М. Шанский, внедряя в школьное обучение алфавитно исчисляемые орфограммы, что вряд ли облегчает овладение грамотой.