Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории

Фаза, называемая полутрауром, длилась еще около шести месяцев, когда допускалось ношение оттенков серого, сиреневого и пурпурного, а также разрешалось надевать одежду с вышивкой и декоративной отделкой. Среди состоятельных людей появился целый перечень траурных украшений, куда входили гагат – драгоценный камень, получаемый из окаменевших хвойных деревьев, а также оникс, мореный дуб и несколько черных веществ искусственного происхождения, таких как гуттаперча и вулканит.

Затем следовала четверть траура, в ходе которой оттенки одеяний постепенно осветлялись; она завершала двух-трехлетний период скорби после кончины мужа, для других родственников были установлены более короткие траурные периоды. Мужчины в целом были менее обременены выражением скорби: вдовцу полагалось соблюдать глубокий траур в течение всего шести месяцев и даже меньше, если он снова женился до конца срока.

Поскольку хранить траурные одеяния в доме считалось дурной приметой, соответствующий гардероб должен был каждый раз шиться с нуля, когда умирал один из членов семьи. Неудивительно, что текстильные компании, портнихи и розничные торговцы, специализировавшиеся на траурной одежде, черных плюмажах из страусиных перьев, темных каретах и других аксессуарах, сколачивали целые состояния. Многие семьи, для чьего бюджета поддержание внешнего вида становилось непосильным бременем, оказывались перед незавидным выбором: обойтись без еды и других предметов первой необходимости или столкнуться с порицанием соседей, вызванным несоблюдением дорогостоящих обычаев.

Черный креп был непомерно дорог до тех пор, пока в 1890-х годах обычаи не начали меняться. То ли устав от жизни в черных одеждах, то ли обеспокоившись воздействием откровенно токсичных химикатов, используемых для окрашивания ткани[30], Александра, принцесса Уэльская, отказалась носить креп, когда оплакивала смерть своего старшего сына в 1892 году, а затем снова – после кончины свекрови, королевы Виктории[31] в 1901 году. Конец Викторианской эпохи ознаменовался ослаблением многих строго соблюдаемых правил, и среди них были те, что касались ношения черных одеяний.

Маленькое черное платье

Именно Габриэль Шанель, как правило, отдают должное за то, что она вывела черный цвет из темноты с помощью платья, которое появилось в американском издании Vogue в октябре 1926 года. Сшитая из черного крепдешина, модель 817 плавно ниспадала от плеч до талии, где слегка расширялась в свободной манере блузона, характерной для бескорсетных платьев-чарльстон. Единственный декоративный элемент – шевроны из складок ткани – привносил динамичность эпохи джаза.

Месяц спустя французский Vogue прозорливо назвал платье «униформой современной женщины»[32]. Вскоре оно стало считаться модным эквивалентом автомобиля Ford: все бы хотели иметь его, а черный превратился в стандартный цвет. За почти столетие, прошедшее с тех пор, культовое «маленькое черное платье» адаптировали к современным реалиями множество дизайнеров – у каждого десятилетия было свое. Его неизменная актуальность означает, что практически нет таких шкафов, где мы бы не нашли хотя бы одно, а также то, что в какой-то момент в XX веке черный цвет, как и предсказывал Vogue, оказался неотъемлемой частью современного гардероба.

Однако когда-то женщина, одевающаяся в черное, шокировала публику. В Европе конца XIX века считалось, что светские дамы, носящие черное вне траура, выходят за рамки дозволенного. На картине Джона Сингера Сарджента «Портрет мадам Икс», 1884, портрете американской эмигрантки Виржини Амели Авеньо Готро в черном платье, внимание сосредоточено не только на внешности героини, но и на социальной тревоге, вызванной ростом количества независимых, самостоятельных женщин, которые чувствуют себя комфортно в своей физической форме. На этом полотне зритель практически не видит никаких традиционных добродетелей – мадам Готро не излучает никаких эмоций, свойственных матерям, сестрам, дочерям, женам или святым.

В викторианских траурных украшениях часто сочетались черные камни и пряди волос умершего.