Язык цветов

Настроение Синтии поднялось, едва она поняла, что, несмотря на долгую разлуку, между ними осталось много общего. Она была не прочь размяться, но не решалась бегать в одиночестве в такой поздний час. Компания Расса была весьма кстати.

Меньше чем через тридцать минут они уже бежали бок о бок по выбранному Рассом маршруту. Сначала он старательно подстраивался под темп Синтии, а потом, убедившись в ее выносливости, прибавил скорость. Наконец, сочтя, что пора переходить на шаг, Расс спросил:

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — без малейших признаков одышки отозвалась Синтия. — Великолепно.

— Бег всегда помогает.

— Особенно в минуты депрессии. Сегодняшнее известие потрясло меня.

— Так я и понял.

Помолчав минуту, Синтия добавила:

— Жизнь — хрупкая штука. То, что кажется таким прочным, через мгновение может разбиться.

— Так случилось с Мэттью?

Расс знал, что причиной смерти Мэттью стал сердечный приступ.

— Да, этот приступ застал нас врасплох.

— А разве кто-нибудь успевает приготовиться к смерти? — Расс жестом предложил Синтии повернуть направо. — Должно быть, вам с Мэттью неплохо жилось вдвоем.

— Он был добрым человеком.

— Странно, что у вас не было детей.

Синтия помедлила, прежде чем ответить.

— Меня это тоже удивляло — тем более после того, как я сразу забеременела. Похоже, подсознательно я запретила себе иметь детей.

— Но тебе хотелось их иметь?

Синтия утвердительно кивнула, но тут же смутилась. Несмотря на то что при жизни Мэттью она никогда не предохранялась, никого из них не встревожило, что она так и не забеременела.

— Мэттью был гораздо старше меня.

— А ты до сих пор молода.

Синтия с сомнением взглянула на спутника.

— Мне уже сорок три.

— В наше время люди в таком возрасте запросто обзаводятся детьми.

За эти слова Расс был удостоен укоризненным взглядом.

— Ты рассуждаешь как мужчина. — Впрочем, он действительно был настоящим мужчиной. Даже не поворачивая головы, Синтия отчетливо представляла себе темные волны его волос, широкие плечи, мускулистые ноги. — А как насчет тебя самого? Ты больше не хотел иметь детей?

— За эти годы их у меня перебывало несколько сотен.

— Я имела в виду твоих собственных детей.

Расс задумался.

— Я считал, что недостоин стать отцом.

— Ты шутишь? — Синтия всмотрелась, пытаясь разгадать выражение глаз Расса, но на его лицо легли сумеречные тени.

Его голос, подчеркнутый ритмом шагов, прозвучал печально:

— Я бросил Дайану. И не заслуживал второго ребенка. Мне понадобилось шесть лет, чтобы завязать дружбу с дочерью и вернуть себе хотя бы толику самоуважения.

— Значит, теперь ты мечтаешь о детях?

Расс пожал плечами, оглянулся, проверяя, нет ли сзади машин, и жестом предложил Синтии повернуть налево.

— Я не женат.

— Это-то меня и удивляет. Тебе следовало жениться во второй раз.

— Зачем? На свете нет женщин, достойных занять твое место.

Синтия задохнулась.

— Не надо так говорить.

— Это правда.

— У меня полно недостатков.

— Каких?

— Например, трусость.

— Когда это ты трусила?

— Когда ты исчез. — Синтия перевела дыхание. — Мне следовало научиться противостоять матери.

— В твоем положении это было слишком рискованно — ты сама так говорила.

— Знаю, и все-таки я сдалась без боя, а жаль.

Это признание было переполнено сожалением и разительно отличалось от гнева, который слышался в голосе Синтии два дня назад. Исчезла горечь, которую Расс ощущал в минуты жалости к самому себе, размышляя, что Синтия могла бы попытаться вернуть его. Они преодолели боль и горечь — иначе нечего было надеяться узнать, какими они стали.

Однако одна из теней прошлого не спешила растаять.

— Син…

— Что?

— Твоя мать знает, что я здесь?

— Еще нет.

— Но ей известно, что я приеду на свадьбу?

— Да.

— И ей сообщили, что я поведу Дайану к алтарю?

Синтия бежала молча.

— Значит, об этом вы умолчали, — подытожил он.

— Видишь, какая я трусиха?

Расс решительно встал на защиту Синтии:

— Ты сама узнала о желании Дайаны только в понедельник.

— Мне следовало немедленно позвонить матери. — Некоторое время оба слышали только постукивание подошв по тротуару. — А может, это даже к лучшему, что она ничего не знает. Надеюсь, во время свадебной церемонии, на виду у гостей, она не станет устраивать скандал. — Помедлив еще минуту, Синтия нерешительно взглянула на Расса: — Или я ошибаюсь?

Расс не знал, что ответить, но чем дольше он размышлял о последних словах Синтии — а эти размышления продолжались после того, как он доставил ее домой, — тем яснее понимал, что полагаться на волю случая не стоит. Гертруда Хоффман была способна на многое. Именно она испортила свадьбу Расса. И он ни за что не позволит ей омрачить свадьбу его дочери.

Поэтому на следующее утро Расс первым делом отправился к дому Гертруды Хоффман. Он хорошо помнил дорогу туда, поскольку десятки раз подвозил Синтию к дому. Чаще всего он останавливал машину поодаль, а потом пешком провожал Синтию, чтобы Гертруда не слышала громыхание подержанной дешевой развалюхи. Только однажды ему довелось побывать в гостях у Синтии.