Язык в действии (ЛП)

Приведём ещё один пример. Предположим, что нам нужно дать экстенсиональное определение слова «кореец». Нам бы пришлось указать на всех «корейцев» живущих в определённый момент и сказать: «Слово «кореец» обозначает в данный момент этих людей: А₁, А₂, А₃…А_n». Теперь предположим, что среди этих «корейцев» рождается ребёнок, которого мы обозначим Z. Экстенсиональное значение слова «кореец», определённое до существования Z, не включает Z. Z – это новый индивид, не принадлежащий к какой-либо классификации, потому что мы классифицировали, не принимая Z в расчёт. Почему же тогда Z – тоже «кореец»? Потому что мы так говорим. И говоря так – относя его к классу – мы определяем в значительной степени отношения к Z в будущем. Например, у Z всегда будут определённые права в Корее; в других странах его будут считать «иностранцем» и будут применять к нему законы для «иностранцев»; ему разрешат переехать в США, только если он будет соблюдать поставленные условия и предъявленные требования.

То, как работают классификации особенно хорошо видно на примерах «расы» и «национальности». Например, автор данной книги по «расе» – «японец», по «национальности» – «канадец», но его друзья говорят, что «в сущности» он – «американец», потому что он думает, разговаривает, ведёт себя и одевается в целом так же, как другие американцы. Из-за того, что он – «японец», законы не дают ему возможности стать гражданином США; так как он – «канадец», он располагает определёнными правами на всей территории Британской Империи; в силу того, что он – «американец», он хорошо ладит со своими друзьями и преподаёт в американском учебном заведении без особых трудностей. Эти классификации – «реальны»? Безусловно – да, и влияние, которое они оказывают на то, что он делает или не делает, составляют их «реальность».

Несколько лет назад ходила история о ребёнке «чешских» иммигрантов, которым дали право въехать в США по квоте. Однако ребёнок, из-за того, что он родился на «британском» корабле, был «британским гражданином». Квота на британцев была уже заполнена на тот год, и поэтому иммиграционными властями было решено «не допускать» новорождённого «в США». Как решилось дело – неизвестно. Читатель может привести подобные примеры из своего опыта.

Рассмотрим подобный пример: «Этот человек – «негр»?» По определению, принятому в США, любой человек, у которого есть хотя бы малая доля «негритянской крови» – то есть, если его родители или предки были классифицированы как «негры» – является «негром». Логически можно было бы с тем же успехом сказать, что любой человек с наличием хотя бы малой доли «белой крови» – является «белым». Почему мы говорим одно вместо другого? Потому что первая классификация удовлетворяет удобству тех, кто создаёт эту классификацию.

Классификации не сильно сложны на уровнях собак и кошек, ножей и вилок, сигарет и конфет, но когда мы имеем дело с классификациями на высоких уровнях абстракции, например, такими, которые описывают поведения, социальные институты, философские и моральные проблемы, возникают серьёзные сложности. Когда один человек убивает другого, это предумышленное убийство, временное помешательство, непредумышленное убийство, несчастный случай или акт героизма? Как только процесс классификации завершён, наше отношение и поведение может определяться совершенно по-разному. Мы вешаем убийцу, отправляем помешанного в психбольницу, освобождаем жертву обстоятельств и награждаем героя.

Туман в голове

К сожалению, люди не всегда осознают, как они приходят к своим классификациям. Не осознавая характеристики экстенсионального Мистера Миллера, которые не указываются за счёт отнесения его к классу «евреев», и присваивая Мистеру Миллеру характеристики, которые подразумеваются за счёт аффективных коннотаций термина, люди выносят окончательные суждения о Мистере Миллере, говоря: «Что ж, еврей есть еврей. Тут ничего не поделаешь».

Нам не стоит поддаваться таким несправедливостям в отношении «евреев», «католиков», «республиканцев», и т. д., возникающим из-за поспешных суждений, или – как их стоит называть – сигнальных реакций. Термин «поспешные суждения» предполагает, что таких ошибок можно избежать, если думать медленнее; это, конечно же, не так, ведь некоторые люди думают очень медленно, но лучших результатов не достигают. Нас интересует то, как мы блокируем развитие нашего разума такими сигнальными реакциями.