Языки культуры

Schlдgt mein Herz auch schmerzlich schneller,

Ьberselig ist die Nacht.

(BA 2,109)

(«Хочешь ли меня сейчас оставить? Был вот только что так близок! Мрачные громады туч застилают тебя, и вот тебя и нет. Но ты чувствуешь, как я печален, когда край твой смотрит, как звезда! Ты мне свидетельствуешь, что я любим, пусть любимая и столь далеко. Так выше же! Светлее, светлее — по чистому пути, во всем великолепии! Если сердце мое и бьется, с болью, все быстрее, — сверхблаженна эта ночь».)

Dдmmrung senkte sich von oben,

Schon ist alle Nдhe fern;

Doch zuerst emporgehoben Holden Lichts der Abendstern!

Alles schwankt ins Ungewisse,

Nebel schleichen in die Hцh:

Schwarzvertiefte Finsternisse Wiederspiegelnd ruht der See.

Nun im цstlichen Bereiche Ahn ich Morgenglanz und — glut,

Schlanker Weiden Haargezweige Scherzen auf der nдchsten Flut.

Durch bewegter Schatten Spiele Zittert Lunas Zauberschein,

Und durchs Auge schleicht die Kuhle Sдnftigend ins Herz hinein.

(BA 2,106)

Сумрак опустился долу,

В мгле далекой тает близь;

Но сперва, сияя вволю,

Геспер, в небо подымись!

Все колышется, призраки

Ввысь, туманные, плывут;

Черные зиянья мрака

Отражая, дремлет пруд.

А теперь в восточной доле

Чаю лунный блеск и пыл,

Над рекой в густом подолье

Шепот тонких ив застыл.

На игру скользящих теней

Трепетный льет свет Луна,

Катит в душу, катит в зренье

Хладной кротости волна.

Dornburg. September 1828

Frьh, wenn Tal, Gebirg und Garten Nebelschleiern sich enthьllen,

Und dem sehnlichsten Erwarten Blumenkelche bunt sich fьllen;

Wenn der Дther, Wolken tragend,

Mit dem klaren Tage streitet,

Und ein Ostwind, sie verjagend,

Blaue Sonnenbahn bereitet;

Dankst du dann, am Blick dich weidend,

Reiner Brust der GroЯen, Holden,

Wird die Sonne, rцtlich scheidend,

Rings den Horizont vergolden.

(BA 2,109–110)

(«Рано утром, когда долина, горы и сады открываются туманным покрывалам и чашечки цветов пестро заполняются навстречу страстному ожиданию; когда эфир, неся на себе облака, спорит с ясным днем и восточный ветер, изгоняя их, готовит голубизну пути Солнцу; <тогда> возблагодаришь ли, упоенный взором, с душою чистой Великое, благосклонное <Солнце>, Солнце, расставаясь в розовых лучах, покроет золотом весь небосвод окрест».)

Нескладность вынужденных переводов такова, что иногда она искажает смысл, иногда же, при нескладности, точнее передается задуманное. Отметим точно переданные места. Вот последнее стихотворение — в нем целая система взаимных благодарений, одариваний, соответствий в малом и большом. Страстное, томительное ожидание — в ответ чашечки цветов заполняются нектаром; «долина, горы, сад открываются туманным покрывалам»^[820], т. е., по-видимому, по мере того как светает, туманы, покрывающие всю местность, поднимаются из общего ночного мрака и становятся видны — и, разумеется, сама местность становится видимой, покрытая туманами, среди туманов. Взаимное одаривание — и господство дательного падежа! Господство абсолютное и доходящее как бы до невнятности смысла (как это — «открываться туманным покрывалам, покровам»?); есть и логические затруднения — почему чашечки заполняются «навстречу страстному ожиданию», т. е. в ответ на ожидание, а что же будет, если никто не ждет, и кто же, собственно, ждет? Вопросы не праздные, поскольку в стихотворении господствует своя непростая логика — никто не вправе проходить мимо затруднений, словно мимо «лирического нечто», неопределенного и не рассчитанного на вдумчивость читателя. Тут есть своя логика, которая повторяется и в ббльших масштабах, в синтаксисе целого: во временную конструкцию («когда — тогда») введен условный оборот^[821]— на месте ожидаемого главного предложения, вследствие чего синтаксис целого делается непроглядным, — тем более что грамматически условность выражена самыми минимальными средствами, поначалу только угадывается.

Но не в этом трудность, трудность лишь по видимости грамматическая — на деле отражение смысловой: весь комплекс временных, причинных, условных связей в нагромождении придаточных (в протасисе) вовсе не увязан с главным (аподосисом); схематически это будет выглядеть так: «рано утром… когда эфир спорит с ясным днем, <тогда> если ты возблагодаришь солнце, то оно покроет золотом небосвод». Вот эта связь «когда — тогда» и обнаруживает свою полнейшую фиктивность: пока придаточное успело развернуться, время действия решительно сместилось, между придаточным и главным — полное смысловое несоответствие; первые восемь стихов с их «утром» не получают логического продолжения, а последнее четверостишие с его особенной внутренней жизнью — это вывод из недосказанного и выпущенного. Но есть же в этом стихотворении такой очевидный смысл, который позволяет ему подниматься над грамматической несостоятельностью и эту уникальную несвязность уверенно обращать в твердую свою опору!