Читаем Языковой круг полностью

Пользуясь шкалами серьезности / несерьезности и дружелюбия / недружелюбия (А.В.Карасик, 2001, с.7), мы можем выделить типы анекдотов, в которых наблюдаются полусерьезная, шутливая и шутовская тональности общения, с одной стороны, и дружелюбное, располагающее, нерасполагающее и враждебное отношение к персонажам, с другой стороны. Из этого вытекает, что вовсе не все анекдоты являются юмористическими. Приведем пример так называемого черного юмора:

Разговор в карете скорой помощи: "Сестра, может быть, в реанимацию?" — "Нет! Доктор сказал — в морг, значит, в морг." — "Но ведь я еще не умер…" — "А мы еще и не приехали."

Перед нами — разновидность анекдота-розыгрыша, при этом объектом смеха выступает смерть, которая обычно табуируется в несерьезном общении. Здесь нарушается целая серия моральных запретов: на поверхностном уровне ставится под сомнение долг врача, обязанного спасать пациента, на более глубоком уровне мы имеем дело с самоиронией, поскольку тезис о смертности всех живых не нуждается в доказательстве или опровержении. Юмористический текст сообщает о важном для коммуникантов предмете, но не должен касаться сверхценностей, в частности, вопроса о жизни и смерти. Приведенный пример является шутовским типом комического текста. Разумеется, этот анекдот не может быть воспринят как смешной текст многими людьми, в частности, людьми преклонного возраста, тяжело больными, а также теми, кто недавно перенес утрату близкого человека. На наш взгляд, анекдот такого типа будет воспринят как смешной в среде тех людей, которые либо привыкли рисковать жизнью, либо не задумываются о том, что жизнь мимолетна и потерять ее легко.

Другой тип анекдотов, выходящий за рамки юмористического дискурса, представляет собой сатиру, граничащую с сарказмом:

"Привет, как дела?" — "Ой, у меня такое горе: у меня обнаружили рак." — "Брось, разве это — горе? Вот если бы у меня обнаружили рак, это было бы горе."

В данном анекдоте имеет место нарушение морального запрета высмеивать человеческое страдание. В нормальной ситуации обычная реакция на такое сообщение состояла бы в выражении сочувствия персонажу. В приведенном тексте не только нет сочувствия, но карикатурно представлен эгоизм человека, для которого значимым является только то, что происходит с ним, в то время как проблемы других людей для него абсолютно несущественны. Человеческое здоровье также относится к сверхценностям. В отличие от приведенного выше анекдота, здесь эта сверхценность не ставится под сомнение, но сатирически критикуется эмоциональная глухота. Можно сказать, что высмеиваемый персонаж выставлен в гротескном свете, поскольку его порок выходит за рамки приемлемого человеческого поведения. Смешной в данном случае является сама ситуация общения, которое приобретает абсурдный характер.

Другим основанием для классификации анекдотов является их тематика. На первый взгляд может показаться, что этот критерий банален и размыт. В самом деле, трудно построить непротиворечивую типологию, включающую такие классы, как анекдоты про Штирлица, про тещу, про Вовочку, про поручика Ржевского, про типичных представителей различных национальностей, про политических деятелей, про семейную жизнь и т.д. На наш взгляд, тематическая классификация анекдота — это классификация неких проблемных ситуаций. В этом смысле можно сказать, что анекдот сходен с пословицей, поскольку имеет поверхностное и глубинное содержание.

Проблемная ситуация может быть простой и сложной, в первом случае анекдот представляет собой своего рода театральное действие в одном акте, во втором — многоактовую последовательность. Мы говорим о простой ситуации, если показано решение одной проблемы одним персонажем (или группой персонажей):

"Новый русский" говорит своей жене: "Все! Я банкрот! Ты по-прежнему будешь любить меня?" — "Да, милый, но мне тебя так будет не хватать!"

Говоря "любить", первый персонаж (муж) имеет в виду "быть вместе и любить", второй персонаж (жена) разбивает это понятие, возвращая ему исходное минимальное словарное значение, в результате чего возникает комический контраст между значением и смыслом ключевого слова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория культуры
Теория культуры

Учебное пособие создано коллективом высококвалифицированных специалистов кафедры теории и истории культуры Санкт–Петербургского государственного университета культуры и искусств. В нем изложены теоретические представления о культуре, ее сущности, становлении и развитии, особенностях и методах изучения. В книге также рассматриваются такие вопросы, как преемственность и новаторство в культуре, культура повседневности, семиотика культуры и межкультурных коммуникаций. Большое место в издании уделено специфике современной, в том числе постмодернистской, культуры, векторам дальнейшего развития культурологии.Учебное пособие полностью соответствует Государственному образовательному стандарту по предмету «Теория культуры» и предназначено для студентов, обучающихся по направлению «Культурология», и преподавателей культурологических дисциплин. Написанное ярко и доходчиво, оно будет интересно также историкам, философам, искусствоведам и всем тем, кого привлекают проблемы развития культуры.

Коллектив Авторов , Ксения Вячеславовна Резникова , Наталья Петровна Копцева

Культурология / Детская образовательная литература / Книги Для Детей / Образование и наука
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука