Ибица

Она взяла в рот его член, однако все равно не делала сильных движений. Когда две трети его члена были у нее во рту, ее губы сомкнулись, и она начала сосать, заставив Брэда громко застонать от удовольствия. Потом, выпустив его член изо рта, она откинулась, поддерживая себя одной рукой, в то время как другой она гладила себя между ног, не отрывая взгляда от глаз Брэда. Вода с его члена стекала ей на руку, которой она ласкала себя. Брэд посмотрел на свой стоявший и пульсировавший член.

— Не надо на него смотреть, Брэдли.

Она встала, повернулась к нему спиной и нагнулась, посмотрев на него через плечо.

— Вот куда я его хочу.

Брэд с трудом узнавал свою «идеальную» женщину, которая выглядела так невинно и в то же время так развязно вела себя. Он взял член в левую руку и посмотрел в потолок. «Бог есть! » — заявил он, поглаживая головкой по ее губам, прежде чем войти в нее полностью. Одновременно они застонали. Через некоторое время она нагнулась еще ниже и, дотянувшись до его ноющих яиц, начала их поглаживать. Это было чересчур.

— О, черт!

Он резко вынул из нее и секунду-две постоял в надежде, что успел остановиться вовремя, но его яйца сжались, и тонкая струя спермы попала на спину девушки. Несмотря на это, он не чувствовал, что кончил полностью. Как будто кто-то, взболтав бутылку шампанского, открыл ее, но только пена вышла наружу, а остальное содержимое так и осталось внутри.

— Быстрее, вылезай из ванной. Патриция выскочила из ванной, и они быстро переместились в ее спальню. Брэд лег на нее, с облегчением и удивлением обнаружив, что его эрекция нисколько не уменьшилась. Все это было необычно для него. В какой-то момент Патриция оказалась на нем, сидя и крутя бедрами, стараясь, чтобы его член вошел как можно глубже. Она стонала от удовольствия, запрокинув голову. Ее волосы рассыпались по плечам, языком она постоянно облизывала губы. Балконная дверь за ними была открыта. Заходящее солнце окрасило небо в кровавый цвет. Горячий воздух коснулся их влажной кожи, и, когда она изогнулась, сидя на нем, ее прекрасный силуэт снова пробудил в нем желание найти ей самый высокий пьедестал на свете. Его захлестнули эмоции, когда он, перевернувшись, лег на нее. Синхронный ритм и одновременный конвульсивный оргазм заставили Брэда подумать, что он здорово недооценивал значение иностранного климата.

Брэд совершенно не ожидал влюбиться так рано в этом сезоне.

Глава пятая

— Блядь, сука, дерьмо, дерьмо. Дерьмо! Сукаблядьшлюха!

Брэд был несчастен. Он снял трубку и дважды как следует треснул ею по телефону с криком «Пиздец! ». Прошло всего лишь десять дней с момента их прощального поцелуя в аэропорту, когда Патриция со слезами на глазах пообещала, что прилетит к нему снова в течение двух месяцев. Затем от нее пришло письмо, написанное сразу по прилету домой. Это было здорово.

Затем были ежедневные звонки. Но последние несколько дней Брэда не покидало чувство, что что-то не так, и действительно. Брэд вспоминал отдельные части только что законченного разговора с ней: «То время, которое мы провели вместе, было замечательным, Брэд… Ты делал со мной такое, чего не делал никто… Я не знаю, как я себя чувствую, — ты так далеко… Все сейчас кажется другим… Просто он здесь, а ты там… Я знаю, что говорила, что не могу его терпеть, но он изменился… Он по-настоящему любит меня… Мы можем остаться друзьями… »

— Мы можем остаться хуями! — зло сказал Брэд, еще разок треснув по телефону трубкой.

Он шел обратно к гостинице, опустив голову и засунув руки в карманы адидасовских треников. Коричнево-белая гостиничная шавка лая выбежала ему навстречу.

— Иди в жопу!

Собака проигнорировала его грубость и, повизгивая, крутилась вокруг него. В конце концов Брэд присел и стал гладить ее за ухом.

— Да, не понимаю. Бабы, а?

Пес уселся на землю, склонил голову и завилял хвостом.

— Ты даже не понимаешь, как тебе повезло… Тебе просто. Нашел кого-нибудь, кто нравится, обнюхал и прыгнул ей на спину, и тебе не надо париться, есть ли у нее бойфренд или нет, а?

Пес тявкнул.

— Вот, собственно, и всё. Потрюхал себе дальше, пока не увидишь кого-нибудь еще и не сделаешь с ней то же самое. И кто там еще говорит про «собачью жизнь»?

Псу надоело слушать Брэда, и он пошел обнюхивать ближайшее дерево.

— Какая херня все это! То ты самое лучшее, что может быть на свете, а ее дружок кусок говна, а в следующую минуту она считает тебя устаревшей моделью и несет ему в зубах его трубку, шлепанцы и газету. Блядь!

Брэд щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание собаки.

— Нет. Она не блядь. Господи, я здесь был-то всего лишь пару недель, и явно же, что это не реальный мир. Как там было в книге? «Публичное одиночество»? Вот место для тебя. Я видел их везде. Мудаки, окружающие себя другими людьми, в то время как сами они всего лишь жалкие нытики. Думаешь, я тоже стану вот таким вот жалким мудаком?

Собака подняла ногу на дерево.

— Да уж, с тобой явно нет смысла разговаривать. Да ты Камю-то вообще читал? Сомневаюсь…

Брэд вернулся в «Бон» за полчаса до брифинга перед встречей в аэропорту. На ресепшене сидел Грег.