Ибн Баттута

«Султан Мухаммед в глубине души своей затаил несколько идей для того, чтобы весь населенный мир подчинить власти своих приближенных. Но об этих мерах он никогда не беседовал ни с кем из своих доверенных лиц и друзей. То, что он задумал, в его представлении было добром. Однако, осуществляя эти идеи, он потерял и те области, которыми владел, отвратил от себя людей, опустошил казну. Стали возникать волнение за волнением, замешательство за замешательством. По причине недовольства народ поднимал восстания и мятежи. Но задуманное султаном с каждым днем проводилось все упорнее. Большинство народа вышло из повиновения… Налог большинства отдаленных областей был потерян. Многие воины и слуги рассеялись и направились в отдаленные края. Казна оскудела… Кроме Гуджерата и Деогира (у султана) не осталось (других отдаленных) областей. И даже в самой столичной области Дели происходили волнения и мятежи.

Первая идея, которая послужила причиной разрушения страны и разорения крестьян, заключалась в том, что султан Мухаммед вздумал увеличить харадж (налог. — И.Т.) в Двуречье (Ганга и Джамны) на 1/10 или 1/5. Для осуществления упомянутой идеи султан ввел такие жестокие поборы и наложил такую поземельную подать, что спины крестьян надломились… Крестьяне отдаленных областей, прослышав о разорении крестьян Двуречья, из страха, что этот приказ будет распространяться и на них, вышли из повиновения и бежали в леса… Во всем Двуречье начался страшный голод, поднялись цены на зерновые; случился и недостаток дождей, так что голод стал всеобщим. Это продолжалось в течение семи лет. Тысячи тысяч людей погибли во время этого голода. Общины рассеялись, и многие люди лишились семей».

Мухаммед Туглак отличался сложным и противоречивым характером. Многие его поступки казались окружающим абсурдными, лишенными внутренней логики, бесчисленные прожекты смущали даже тех, кто привык безропотно повиноваться султанской воле.

«Больше всех людей, — писал Ибн Баттута, — этот монарх любит делать подарки и проливать кровь».

Мухаммед Туглак был известен своей щедростью, но и о жестокости его ходили легенды; он утверждал, что заботится о благе, а его реформы приносили одни бедствия, и, когда он погружался в размышления, все с ужасом старались угадать, какую сумасбродную идею он вынашивает в своей голове.

Одна из печально известных реформ Мухаммеда Туглака — замена металлических монет деньгами, штампованными из кожи. Султан искренне считал, что такая мера поможет привести в порядок государственные финансы. В действительности же все вышло наоборот: финансовые дела еще больше запутались, и благая задумка привела к почти полному банкротству казны.

Неудачей окончилось и другое грандиозное предприятие: перенос столицы из Дели в Даулатабад. Незадолго до этого монгольский правитель Мавераннахра Тармаширин предпринял грабительский поход против Индии, разорил Мултан и Ламгхан и захватил большую добычу и пленных в области Дели. Согласившись выплатить Тармаширину контрибуцию, Мухаммед Туглак в 1327 году заключил с ним мир, но вопрос о безопасности столицы уже не выходил у него из головы. Выбор пал на Даулатабад (Девагири) в силу его удобного географического расположения: город находился в самом центре огромной империи, что было весьма существенным в условиях несовершенных коммуникаций средневековья.

По словам Ибн Баттуты, султан велел жителям Дели покинуть город в течение трех дней; ослушавшихся хватали прямо на улицах или вытаскивали из домов и под конвоем отправляли на юг. В результате в Дели осталось всего два человека, которых, впрочем, решили не трогать, так как один из них оказался слепым, а другой — глухим. Ибн Баттута прибыл в Индию уже после перенесения столицы, и его сообщение построено на слухах, а не на личных наблюдениях. В действительности в Даулатабад переселилась лишь часть жителей Дели, главным образом родственники и близкие султана, крупных эмиров, меликов, шейхов, улемов; туда же переехала и султанская казна. Недвижимое имущество богатых переселенцев было оценено, и хозяева получили денежную компенсацию.

Гигантское мероприятие, которое, кроме выплаты компенсаций, потребовало расходов на благоустройство дорог, строительство почтовых станций — дхав и странноприимных домов, вконец опустошило казну. В 1337 году Мухаммед-шах был вынужден отказаться от этой затеи и вновь перенести столицу в Дели. Очень уж неспокойная обстановка создалась в окрестностях Даулатабада, где один за другим вспыхивали крестьянские бунты и восстания мятежных феодалов.

Как ни парадоксально, неудачи объяснялись не ограниченностью или недалекостью султана, а, напротив, оригинальностью мышления, не признававшего никаких шаблонов, особой изощренностью ума, столь полезной в философских дебатах и нередко губительной в практических делах.