Ибо истину говорю Я

Я снял сапоги и портянки, оставшись на босу ногу, но крестьянку это совершенно не смутило. Она открыла дверь, ведущую в следующую комнату, и кивнула головой, пропуская меня вперед. Проходя, я глянул в еще один дверной проем, что не имел двери, там была кухня. Большая каменная печь, разделочный стол, множество посуды и кастрюль в высоком, от пола до потолка, шкафу и длинный обеденный стол, скорее всего для прислуги. Парочка женщин и мужчин, кто помешивал что-то в стоящем на печи горшке, кто разделывал птицу, кто нарезал овощи, каждый был занят делом.

Переступив порог, я оказался в большой и хорошо освещенной комнате. В центре большой массивный стол, за ним Ластор и гном, что вступился за нас при первой встрече. Меланья, хозяйка дома и жена старосты, разливала из пузатой стеклянной бутылки, объемом не меньше двух литров, розовую жидкость по высоким серебряным бокалам. Не бедное селенье, оценил я серебряную посуду и приборы на столе, да количество разнообразных блюд.

— Садись молодой господин, — захлопотала полненькая женщина. — После баньки то кваску пригуби. Сама делала.

Я взял поданную мне кружку и сделал пару больших глотков, после бани действительно хотелось пить. Напиток был прохладный и резкий, у меня даже защипало в носу, но ничего вкуснее я в жизни не пил. Все-таки еда здесь сильно отличалась от той, что была в реальном мире и мне сейчас абсолютно все равно, что это набор цифрового кода. И вообще пора уже прекратить все оценивать как простой игрок, «настоящее» и «цифровое».

— Спасибо хозяйка, очень вкусно, — поблагодарил я Меланью.

— Да ты накладывай барин, с дороги то, поди, проголодался, — розовощекая женщина, положив в чистую тарелку нарезанных овощей и большой кусок мяса, поставила ее передо мной.

— Давай господин за встречу нашу выпьем, — подняв бокал, заговорил Ластор. — Потом уже и побеседуем.

Все подняли наполненные кубки, и выпили, вино тоже было отличным с ярко выраженным ягодным вкусом. После чего принялись за ужин, я подозвал хозяйку и шепотом поинтересовался у нее, не знает ли она где Лиона?

— В баню пошла, — с хитрым прищуром так же шепотом ответила Меланья. — Потом перекусит да опочивать пойдет.

— А с нами за стол не сядет?

— Не бабье это дело с мужиками за одним столом сидеть, когда они о делах треплются, — покачала головой женщина, затем улыбнулась и добавила. — Да ты не переживай барин, я наказала вам наверху постелить, что ж я не видела, как она на тебя смотрит. — И по-матерински потрепала меня по волосам. — Эх, молодежь.

Вот теперь после этих слов есть, и пить, мне вообще расхотелось, да и разговоры какие-то ни было вести, желанье пропало. Я представил себя и Лиону в постели, ее гибкое и стройное тело, в голове стали появляться более откровенные образы, наших возможных с ней занятий в этой же постели. Дальше моя фантазия пустилась в свободный и бесстыжий полет, из которого меня вернул на землю голос старосты:

— Ну что ж, молодой господин, зачем пришел не спрашиваю, что хочешь от нас, тоже догадываюсь. Не знаю только, что предложить можешь?

Грамотный мужичок, как все хитро завернул. Рассказы о том, что под моей рукой им спокойней жить будет, да про защиту от монстров, здесь не пройдут. Гномы не просто так приехали, да и думаю, что не в первый раз они здесь. Ребят крепких в деревне хватает, а те же гномы их могут и оружием качественным снабжать. Мечи местный отряд держать в руках наверняка умеет, тот же Ластор как ни как сотник бывший, сам их может и обучает. С какой же стороны к тебе подъехать деревенский ты лапоть? Я смотрел на ухмыляющегося старосту и искал нужные слова, с которых начать свою речь. Не придумав ничего умного решил говорить с ним напрямую, немного разбавив свои слова толикой откровенного вранья.

— А с чего это ты Ластор решил, что я к тебе шел? — я приподнял бровь, сделав удивленное лицо. — Я к гномам собирался по торговым делам, а деревенька твоя всего лишь по пути стоит, — перевожу свой взгляд на бородатого коротышку и коротко ему киваю. Бородач довольно кряхнул и отхлебнул из бокала. — С чего ты староста решил, что я буду тебе что-то предлагать? Я демократию в своих землях разводить, не намерен. А батюшкины наделы рано или поздно все как один под власть свою возьму. Кто поумнее сам придет и клятву даст, ну а кого в голове ветер, то пусть на меня не серчает.

Я замолчал. Над столом повисла тишина. Староста опустил глаза и поигрывал желваками, уж больно слова ему мои не понравились. Гном прятал довольную улыбку в своей бороде, этому понравилось то, как я себя повел. У гномов вообще уважают сильных, под землей слабаков нет, рудокопы всегда под смертью ходят, а кто костлявой в глаза из-за дня в день заглядывает у того и характер под стать твердой горной породы становится. Такие только силу и признают, но силу правильную и честную.

— Что молчишь староста, — я взял с блюда кусочек хлеба и запил его вином. — Или слова мои не понравились? Так ты не девка красная, чтобы я для тебя слова подбирал. Ты спросил, я ответил.