Ибо мы слепы

Михаил Теверовский, Екатерина Теверовская Ибо мы слепы

Пролог

Ледяной ветер поздней осени пронизывал Сьюзи до самых костей, заставляя ёжиться и всё увеличивать скорость шага, чтобы хоть как-то согреться и не замёрзнуть до смерти. Что довольно неудобно было делать в туфлях на высоком тонком каблуке, которые входили в неофициально-обязательную униформу на работе. Не согревала ни кожаная короткая курточка, ни тонкая форма официантки, дополненная лишь капроновыми колготками – единственного элемента, оставшегося от её утренней одежды. Если и было хоть что-то положительное в этот момент, так это отсутствие такого же дождя, вернее, даже ливня, который был утром. Собственно, из-за него её хотя бы чуть-чуть более тёплая одежда теперь сохла в небольшой раздевалке, на двери которой было так церемонно и формально написано большими буквами: «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ». Лишь колготки, в которых она проработала весь вечер, успели высохнуть. Остальное же было почти всё столь же мокрым, что и до «сушки». Спасибо столь заботящемуся о каждом центе Эрни, владельцу паба и по совместительству бармену, выключившему обогреватель. Даже кроссовки были словно только что вынуты из стиральной машины.

Единственное же, что радовало её и согревало, хотя бы мысленно, так это то, что оставалось пройти ещё совсем немного. Сьюзи прекрасно знала эту дорогу. Десять минут на автобусе, последний рейс которого был уже с часа три назад и тридцать, если пешком, учитывая пару быстрых перебежек, срезавших витиеватый автобусный маршрут в черте города по дворам, а также блуждание за городом по еле видимым вытоптанным тропкам между участков, огороженных покосившимися по большей части деревянными заборами. Обочину слабо освещали одинокие фонари, располагавшиеся на расстоянии не менее метров двадцати друг от друга, из-за чего пару шагов приходилось делать почти что в кромешной тьме. Ведь помимо них лишь на некоторых прилегавших к обочине частных участках стояли домишки – в один, максимум два этажа – в которых в окнах горел какой-никакой свет. А также могла помочь уже спадающая луна, изредка выплывавшая из-за вихрем закрученных в небе облаков, несущихся куда-то в необъятную даль.

– Почему я не согласилась? – стуча зубами каждый слог от холода, еле-еле прошептала она, но тут же отмела эту безумную мысль. Чего можно было ожидать от компании двух уже изрядно выпивших мужчин ей одной в их машине? Конечно, ей знаком был один из них. Патрик, тот, что был поменьше и с чуть более человеческим, в сравнении с остальными, лицом и вечно слегка приподнятым правым уголком губ. Сьюзи знала его почти с самого детства. Они вместе поступили в первый класс, вместе окончили школу. Даже дружили с седьмой по девятый класс, на паре занятий сидели за одной партой. А потом… потом он предложил ей пойти с ним на свидание, когда из возрастной группы детей они плавно перешли в группу подростков. Только уже тогда между ними разверзалась пропасть, расширявшаяся изо дня в день. Она всей душой мечтала вырваться из этого унылого городишки, поэтому всё свободное время проводила за книгами и учебниками, мечтая после школы поступить в юридический институт и уехать навсегда. Патрика же если и не устраивала жизнь здесь, то он просто-напросто смирился. Тратил своё время на бесконечные брожения по улицам и подъездам, всё чаще и чаще прикладываясь к бутылке, вскрывая одну пачку сигарет за другой и, как ходили слухи, уже баловался дурью покрепче, которую в достаточных размерах всей их компании поставлял парень на пару лет старше, уже с четырнадцати лет стоявший на всевозможных учётах правоохранительных органов. И Сьюзи отказала Патрику. Оскорблённый до глубины души, он начал распускать за её спиной различные грязные слухи, выставляя всем известную тихоню той ещё развратницей и нимфоманкой, готовой отсосать любому за одно лишь ласковое слово. Разумеется, дружба их была разорвана безвозвратно.

Через пару лет Сьюзи исполнила свою мечту и после окончания школы уехала из города получать высшее образование. Казалось, весь мир был открыт перед ней, но судьба распорядилась иначе. И как зачастую бывает, распорядилась жестоко. Отец Сьюзи скончался в результате аварии при возвращении с военной службы, а её мать, от пережитого при получении известия инсульта, стала инвалидом, в результате чего никак не могла ни помочь дочери получить образование, ни даже прокормить теперь саму себя. Поэтому-то свой двадцать первый день рождения, так и не окончив даже второй курс колледжа, Сьюзи уже проводила в столь ненавистном ей городишке, устроившись официанткой в не менее ненавистном ей пабе.