Ибо не ведают, что творят

Но интерес и вера ее в мое писательство были все же какими-то вялыми. Гораздо, несравнимо больше волновало ее то, что касалось нашей «будущей совместной жизни», «материального благополучия» и, конечно, «гнезда и птенцов». Я в принципе против этого ничего не имел, но…

Ведь все – связано! «Материальное благополучие», семья – прекрасно. Однако… Больно уж велика плата! Ради этого мне бы пришлось отказаться от своего главного дела и превращаться в винтик социальной машины, управляемой далеко не лучшими представителями народа, а также постоянно врать, лукавить, изменять самому себе… Нет уж, увольте!

И надо еще сказать, что довольно давно – в связи с писательством – появилось у меня ощущение, что несу хрупкий, ценный сосуд и обязан донести его, не уронив и не расплескав, до самого конца… Дело, которому посвятил жизнь – понять что к чему, осознать, передать другим… Это требует полной отдачи, свободы от пут.

И в конце концов, мы с Викой расстались, хотя было это, конечно же, нелегко для обоих.

И опять «Пациенты»

«…Итак. К кому же идти, кого навестить? Ну, человек десять, наверное, уж надо бы, чтобы картинку составить. Нарезал-насшивал на своем веку достаточно, небось посчитать, так, глядишь, целый район городской в крестниках Николая Васильевича, хирурга, ходит, это не считая детей, которых пациенты его бывшие потом народили. И фамилий-то разных, и профессий… – разве что в историях болезней покопаться да в памяти… И стоило только Николаю Васильевичу дать себе волю… И без ноги, и без руки, с половиной желудка, с порочным надрезанным сердцем, с легкими, изъеденными саркомой, с укороченным кишечником, с капроновым пищеводом, с зашитыми телесными ранами… Сколько криков, стонов наслышался, сколько мучений видел… А лица… Искаженные, искривленные, страдальческие, несчастные, с жизнью прощавшиеся, а то и о смерти, как об избавлении от мук мечтающие – то злые, разгоряченные, а то, наоборот, кроткие уже, спокойные, просветленные… Или вдруг – хуже некуда… – сереющие уже, равнодушные… Зачем ты вообще создала нас, мать-природа? Да и насоздавала столько! Где уж всем счастья добиться. А хочется…