Ибо сильна, как смерть, любовь…

— О, Господи, — только и смогла прошептать его бедная мама, услышав все это. И испугалась она не только странным познаниям своего маленького сына. Это он мог слышать от деда. Гораздо больше ее испугали знакомые интонации в его голосе. — Послушай, он говорит точь в точь как мой отец, — с ужасом сказала она мужу. — Пойди послушай, это точно его голос.

— Что ж тут такого странного? — рассеянно ответил ей муж. — Он столько лет был с дедом каждый день. Конечно, тот рассказывал ему, как делают ремонт, и как разводят краску. Ничего неестественного в этом нет. И интонации он тоже перенял у него. Не переживай, он скоро все это забудет.

Но папа ошибся, Давид не только ничего не забыл, но с каждым днем все больше и больше говорил и все делал, точно как дед. Он точно также как тот недоверчиво смотрел на мать, когда та говорила, что в магазине не было того, что он просил купить. И также как дед десять раз переспрашивал, хорошо ли она посмотрела и действительно ли спрашивала у продавцов? А, может быть, она вообще не заходила в магазин, или забыла о его просьбе? Точно такими же вопросами дед доводил ее чуть ли не до слез всю жизнь. Вечером Давид теперь стал пить чай с дедушкиным любимым вишневым вареньем, чего раньше никогда не делал. И еще он стал ворчать на родителей, что они тратят слишком много денег на никому не нужные книги, что мама вечно покупает полуфабрикаты, вместо того, чтобы стать и самой приготовить хороший обед, и что ребенок, то есть он, ест слишком мало витаминов. В общем, он выдавал им весь дедушкин набор. Но это было еще полбеды. Самое страшное было, что вскоре он стал полностью отождествлять себя с дедом. Он стал рассказывать случаи из дедушкиной жизни, говоря так, как будто все это происходило с ним самим. Когда мама пыталась исправлять его, напоминая, что все это происходило не с ним, а с дедом, он только молча отворачивался от нее и продолжал рассказывать от первого лица. Одна из маминых подруг, увлекавшаяся оккультизмом и всякими теориями о переселении душ, глядя на Давида и слушая его рассказы, только многозначительно качала головой и говорила:

— Это в него вселилась душа деда. Твой отец перед смертью недолго болел, и умер еще энергичным человеком, поэтому его душа не смогла смириться со смертью и пытается найти себе новое тело. Обычно такие души выбирают детей, так как детей легче вытеснить из их тела, чем взрослого человека.

Родители, конечно, отмахивалась от подобной чуши, но на сердце у них было очень неспокойно. Они пытались убедить Давида, что все это происходило не с ним, а с дедом, а он просто слышал его рассказы об этом. Вначале Давид соглашался с ними и говорил, что, конечно же, это было с дедом, а он все перепутал, но потом он стал хмуриться и сердиться, когда они начинали говорить ему об этом. Вскоре он вообще перестал реагировать на них и окончательно вжился в роль собственного деда. К ужасу родителей он стал употреблять любимые словечки покойного и без конца повторять его шуточки.

— Вам нужно что-то делать, иначе ваш отец окончательно овладеет им, — сказала им подруга-оккультистка. — Вызовите экзорциста.

— Господи, какого еще экзорциста, — устало вздохнул измученный папа. — Во-первых, это все ерунда, а во-вторых, где я его возьму?

— Я вам помогу, — с готовностью пообещала подруга. — У одних моих знакомых есть родственники, друзья которых вызывали к себе экзорциста, потому что у них дома происходили всякие чудеса. Они купили квартиру, в крупногабаритном доме, сталинской постройки. Квартира хорошая, комнаты большие, потолки высокие, кухня шестнадцать квадратных метров, ванна и туалет, конечно раздельные… ой, о чем это я? — спохватилась она.