Ибворк. Книга 2

— Ты знаешь, на тот момент я так была на тебя зла, что даже и думать о тебе не хотела! И, конечно же, сложно узнать в уродливом чудище красивого парня. Да и к тому же, тогда я находилась под влиянием Книги Соблазна.

— Да, я помню. Мне так горько было видеть, что ты так быстро забыла меня и уже влюблена в другого, — печально заметил Джек.

— Но я была под действием Книги! — вскричала Элизабет, заламывая руки.

— Знаю. Потому я и помог тебе избавиться от чар этой Книги.

Лиз вспомнила, как в тот момент ненавидела и боялась Гоблина. Это теперь, зная, кто он на самом деле, воспринимается все это по-другому. Тогда же все было иначе.

Джек вновь устало опустился на пол своей клетки. Она закачалась и громыхнула цепями. Железная тюрьма Джека была крайне неудобной. Будучи сделанной полностью из переплетенных железных прутьев, являла собой куб из решеток. Особые проблемы были с полом. Ноги то и дело пытались провалиться сквозь решетки. Да, Грэкхэм постарался «комфортно» пристроить сына!

— Я подозревал, что Дайнер может пойти на крайние меры, но никак не думал, что он осмелится подло напасть на тебя. Тогда в столовой, я просто не мог поверить в то, что он посмел наброситься на тебя. Пришлось вмешаться в ситуацию. Возможно, мне и надо было отдать его в руки Ворлов, но все же это мой брат…

— Я думаю, что Ворлы смогли бы выбить из него Зло, — проворчала Лиз.

Джек закачал головой.

— Я не посмел пойти против уз крови. Брат есть брат. Мне пришлось тащить его на себе в Норемэт. Там было единственное место, где его ждал покой. Хоть на Тэмер и были наложены печати не проникновения, да только мы смогли их преодолеть. И, видно, лишь потому, что заклятия были предназначены удержать внутри замка либо украденные предметы, к примеру Книги, либо людей, которым нельзя покидать замок. Мы же с Дайнером уходили, чтоб не вернуться, и в этом случае он не мог больше причинить вред обитателям Тэмерона.

— Надо было дать Дайнеру возможность попасть в Ибворк, а самому вернуться в Тэмерон! Ты мне был так нужен!

— Родная моя, я просто не мог покинуть Норемэта. Второй раз отец меня уже не отпустил. Он не настолько глуп, чтоб дважды обмануться. Так вот мне и пришлось влачить жалкое существование Гоблина — прислужника Дайнера. Такое положение было очень оскорбительным для меня, но выбора у меня не было. Когда я взбунтовался, то тут же попал в эту же самую клетку. Тут долго не просидишь. Тем более, что смысла в этом не было. Несогласие с волей отца могло лишь означать пожизненное заключение в темнице. Хотя неоднократно мне думалось, что уж лучше смерть, чем быть в том положении, в которое меня поставили отец и брат.

— Теперь ты опять здесь, — печально заметила Элизабет.

— Да. Раньше хоть можно было, смиряясь с судьбой, выйти из застенков и влачить существование послушного Гоблина, а теперь кроме смерти ждать нечего.

— Неужели Грэкхэм убьет родного сына? — не поверила Элизабет.

— Можешь ни на милибэмс в этом не сомневаться! Даже не поморщится. Хотя убить-то он меня, конечно, не может, а то умрет и сам, а вот продержать всю мою жизнь в этой клетке сможет. И даже не пожалеет ни на миг!

— Может, стоит попросить Грэкхэма, чтоб он перевел тебя в другую камеру, а то в той клетке и вовсе невозможно находиться, — предложила Лиз.

— Нет! Не буду я унижаться перед ним! Ни за что!

— Просто ты так долго не протянешь, — сокрушалась девушка.

— Уж сколько смогу — печально ответил Джек.

Девушка подробно рассказала любимому, как и для чего попала в Норемэт. Джек долго возмущался безрассудством Элизабет. Невозможно было представить, что такое предприятие могло закончиться чем-то иным, кроме как пленением и смертью.

* * *

Сложно сказать, сколько времени они провели в разговорах. Окон здесь не было, часов тоже, потому было неясно какое сейчас время суток. Чувство голода давало о себе знать. Есть хотелось очень. Хотя к чувству голода Элизабет стало примешиваться непонятное чувство ломоты в суставах и головокружения. Уже скоро она не могла поддерживать беседу и, забившись в угол темницы, выглядывала оттуда, как загнанный зверек.

Джек быстро понял в чем крылась причина недуга девушки. Капли Оборотня, которые она принимала ежедневно, вызывали в организме потребность в повторе приема, а его так и не следовало. Привычка к каплям держала под контролем весь организм девушки. Она покрылась холодным потом и стала метаться по своей темнице, как раненый зверь. Невыносимые мучения скручивали её тело. Джек пытался позвать на помощь. Но никто так и не пришел.

Заключенные из соседних камер с интересом поглядывали на действия, разворачивающиеся по соседству, но помочь ничем не могли. Сегодня им тоже было не сладко — накормить их забыли, и теперь чувство голода не давало им покоя. Так что их заботили больше свои проблемы.