Ice Flower (СИ)

- И в этот момент ты в меня влюбился! – сияя улыбкой, воскликнула Ася.

- Ты в своем уме? Я думал тебе лет двенадцать, – покрутив пальцем у виска, ответил комсорг, – И мне вообще твоя сестра понравилась.

Девушка рассмеялась и, выхватив из-под головы капитана подушку, запустила ее в Сергея.

- Какой же ты все-таки бабник, Белов, – со смехом заявила она.

Ловко поймав подушку, комсорг положил ее на колени и, не обращая внимания на ее комментарии, тихо сказал:

- Я узнал тебя сразу. Узнал по глазам, которые запомнил на всю жизнь. А когда Модя стал крутиться вокруг тебя, я почему-то сразу вспомнил ту твою фразу про хорошего баскетболиста. Хотел уберечь его…

- А в итоге вляпался сам, – закидывая руку за голову, взамен отсутствующей подушки, съехидничал Модестас.

Комсорг посмотрел на друга и, поджав губу, едва заметно кивнул. Асе показалось, что в его глазах появился влажный блеск.

- Я так люблю тебя, Асенька. Я даже не знал, что можно так любить, – наклоняясь и целуя ее колени, прошептал он.

- Сережа, – тихо произнесла девушка, дотрагиваясь до его волос, – Я тоже люблю тебя.

- А меня? – подал голос капитан, прижимая ее к себе плотнее.

- Ну, куда ж без тебя, родной, – улыбнулась Ася, поворачивая к нему голову и ловя его поцелуй, – Вы мои. Оба. И навсегда.

Ася проснулась от луча солнца, который настойчиво бился в окно номера. Она открыла глаза и увидела напротив смеющийся взгляд. Модестас лежал на боку на соседней кровати, буквально в полуметре от нее и улыбался самой счастливой улыбкой, которую она у него когда-либо видела. Девушка сладко потянулась и улыбнулась в ответ. Белов еще спал, лежа у нее за спиной и прижимаясь к ней всем телом.

Капитан протянул к ней руку и поманил к себе, сделав знак указательным пальцем.

- Как невежливо подзывать девушку пальцем… – с улыбкой прошептала она, и приподнялась, пытаясь вылезти из объятий Белова. От ее движения он проснулся и, не открывая глаз, накрыл девушку второй рукой и притянул обратно к себе.

- Ну, Сережа… – засмеялась Ася, падая обратно в постель.

Модестас откинулся на спину на своей кровати, и, глядя в потолок, заявил тоном обиженного ребенка:

- Так не честно. Следующей ночью ты спишь в моей кровати.

- Следующей ночью мы будем в Москве, – сказал Ася, все-таки высвобождаясь из объятий Сергея, и садясь на кровати.

Парни переглянулись и посмотрели на нее, будто она сказала что-то ужасное.

Сегодня днем сборная СССР по баскетболу, не дожидаясь церемонии закрытия игр, должна была вернуться на родину. Они везли домой Олимпийское золото, пережитую на этой земле трагедию и свою тайну.

В комнате повисла какая-то неясная напряженная тишина. Складывалось ощущение, что никто из них не хотел возвращаться, будто это хрупкое равновесие и согласие между ними тремя было возможно только здесь, в Германии, в Олимпийской деревне, в этой комнате. А если они сейчас выйдут, сядут в самолет, вернутся к тренировкам во Дворце Спорта, оно рассыплется, разлетится на тысячу мелких кусочков.

Ася сидела голая на кровати Белова, подтянув к себе колени и уткнувшись в них подбородком. Комсорг полулежал за ее спиной, подпирая голову рукой и задумчиво поглаживая ее выпирающие позвонки кончиками пальцев.

Модестас первым попытался снять это оцепенение. Достав откуда-то из-под кровати непонятно как там оказавшийся баскетбольный мяч, он несколько раз подкинул его в воздух над собой и заговорил быстро, с нарочитым энтузиазмом, разгоняя тоску в самом себе:

- Ну, ничего, вернемся в Москву, все как-нибудь устроится. Серый, может, у тебя пока поживем? Или может нам квартиры подарят! Мы олимпийские чемпионы или кто?! А через две недели, возможно, поедем на товарняки в Бразилию! Я сам слышал, как Гаранжин с Моисеевым это обсуждали. Денег заработаем! Аська, ты была в Бразилии?

Капитан замолчал и повернул голову к девушке. Она продолжала сидеть в той же позе, не шевелясь и не глядя на него.

- Через две недели я выхожу замуж, – разрезал воздух комнаты ее металлический голос.

Не отнимая подбородка от колен, Ася подняла глаз на Модестаса.

Капитан замер в своей кровати, крепко сцепив на мяче, белеющие от напряжения, пальцы. Поджав губу, он медленно встал и остановился напротив нее, глядя в упор и тяжело дыша. Его руки дрожали, а на шее бешено пульсировала вена.

Он стоял перед ней, голый и беззащитный, вглядываясь в бескрайний лед ее глаз, и пытался убедить себя, что ошибся. Но, чем дольше он смотрел на нее, тем яснее вставала перед ним обжигающая холодом истина. Эта ночь, перевернувшая его сознание, изменившая весь мир вокруг, исполнившая все его несбыточные мечты, так явно и красочно показавшая, что счастье для них троих возможно… Эта ночь для нее ничего не изменила. Для нее мир остался прежним, тем самым, в котором она продолжала идти к своей цели и делать то, к чему ее готовили всю жизнь. Несмотря ни на что. Несмотря на него.