Ice Flower (СИ)

- Аська! – Модестас преградил ей дорогу и схватил за запястье. Ася застыла, медленно переводя взгляд с руки на своем запястье на его лицо. Ее черные глаза одновременно горели огнем и обдавали холодом. Капитан одернул руку, будто обжегшись о ее взгляд, – Я хочу только одного, чтобы ты меня простила…

- Этого не будет. Никогда.

И широко улыбаясь ожидающей ее команде, направилась вперед. «Вот так! Перешагнула, и иди дальше! Так держать, Гречко!»

Капитан остался стоять в центре зала, беспомощно озираясь по сторонам. Медленно, будто каждый шаг давался ему с трудом, Модестас поплелся обратно к своим товарищам. Проходя мимо девчонок из женской сборной, он старался не встретиться ни с кем взглядом. Но от цепкого внимания язвительной Ереминой уйти ему не удалось:

- Что, Модя, стоит оно того, чтобы так унижаться? – слишком громко сказала Светка, с вызовом глядя прямо ему в глаза.

Модестас прошипел что-то на литовском и прошел, не останавливаясь.

Ася подошла к Гаранжину, который стоял у самого табло вместе с Моисеевым, и не сводил с нее хмурого взгляда.

- Добрый день! – улыбнулась Ася, пожимая руки мужчинам.

- А, Ася Андреевна! – заулыбался Григорий Митрофанович, – Здравствуйте, здравствуйте! Прекрасно выглядите! От поклонников уже отбоя нет? – кивая на центр зала, сказал он с ухмылкой, – Там, где появляются девушки Гречко, мужчины теряют покой. Это у них семейное, – все шире улыбаясь, сказал он, уже больше обращаясь к Гаранжину, – Видел бы ты ее сестру, Володя… Красавица каких поискать! Я сам еле устоял!

- Спасибо, Григорий Митрофанович. Мне приятно, что вы такого высокого мнения о нас, – вежливо улыбнулась Ася этому притянутому за уши комплементу, думая о том, что сравнивать ее с Таней, это все равно, что сравнивать племенного арабского скакуна и пони в парке аттракционов…

- Ася, иди проверь, что там с регистрацией на рейс, – все также хмуро сказал Гаранжин.

- Хорошо, Владимир Петрович, – сказала Ася и направилась к стойке информации.

- Ты чего такой мрачный? – обратился Моисеев к другу, как только Ася отошла.

- Не знаю… – протянул Гаранжин, почесывая подбородок и смотря Асе вслед, – Что-то у них там происходит, чего я не знаю… И мне это не нравится.

- Ты из-за Паулаускаса что ли переживаешь? – с улыбкой ответил Моисеев, – Да с него все как с гуся вода!

- Не уверен… – тихо сказал Владимир Петрович, глядя на Модестаса, который сидел на скамейке неподалеку от них, низко опустив голову и обхватив ее руками.

- Ну не влюбился же он в нее, в конце концов! – всплеснул руками Григорий Митрофанович, и, наклоняясь ближе к Гаранжину, добавил, – А за девочку я ручаюсь! Она из такой семьи, где все эти шуры-муры не в почете!

- Что же там за семья такая?

- Этого я тебе сказать не могу. Извини, друг. Слово дал. Но в одном могу тебя уверить, – ей твои оболтусы точно не сдались. Другого полета птица!

Через полчаса началась регистрация на рейс. Ася раздала спортсменам билеты и выездные визы, всем сердцем надеясь, что никто ничего не потеряет, не порвет и не испачкает. Ребята, получившие посадочный талон, группами направлялись к выходу на паспортный контроль, активно обсуждая, кто с кем сидит. Себе она выпросила место рядом с Сашкой и Лилей, и теперь девчонки весело щебетали, обсуждая, как будут коротать время в самолете.

Во время полета отдохнуть и собраться с мыслями у Аси не получилось. Свешникова подрядила ее таскать своему Белову записки, мотивируя свой выбор тем, что Лиля, дескать, слишком заметная.

- Да, а я, конечно, невидимая… – ворчала Ася, нехотя принимая от нее очередной свернутый клочок бумаги.

Проходя по салону уже в четвертый раз, девушка стала замечать на себе заинтересованные взгляды других пассажиров. И все бы ничего, если бы ей не приходилось каждый раз идти мимо Паулаускаса, сидевшего у прохода, и смотрящего на нее щенячьими глазами.

- Все, это последняя! – сказала она Белову, передавая записку, – На меня уже все смотрят! – и поспешно вернулась на свое место, стараясь не смотреть по сторонам.

Но влюбленного Белова не так просто остановить… Следующую записку принес ни разу не заметный Ваня Едешко! Через две такие ходки его брожение по салону привлекло, наконец, внимание тренера:

- Едешко! Что ты ходишь? То Гречко к тебе все ходила, теперь ты к ней! Устроили тут дом свиданий! Быстро сел на место! – прокричал он на весь салон, отчего девчонки залились хохотом, а покрасневший Ваня помчался на свое место, по пути чуть не сбив с ног стюардессу, разносившую напитки.

Слова тренера и особенно конфуз Едешко, разрядили напряженную предстартовую атмосферу в самолете. И только капитан мужской сборной, не участвуя в общем веселье, молча сверлил Ваню злобным взглядом.