Ice Flower (СИ)

Игра началась бодро. Соперники перехватывали друг у друга инициативу, по очереди вели в счете. Тренер руководил действиями игроков сборной со скамейки, а Ася стояла за ним, и плохо понимая тонкости игры, просто любовалась происходящим. Видимо одухотворенные этой дружеской атмосферой и отсутствием тяжкой ответственности, спортсмены вели себя раскованно и показывали действительно красивую игру. Летая по площадке, они успевали перешучиваться друг с другом, и до Аси периодически долетал смех и безобидные колкости.

Один лишь Паулаускас упрямо не поддавался этому общему настрою. Литовец прибывал в дурном расположении духа, искренне считая игроков ЦСКА зазнавшимися любимчиками советской партийной элиты. Он не терпел команду еще и за то, что она год за годом обходила его родной клуб в чемпионате СССР, и он ничего не мог с этим поделать. Капитан злился, фолил не к месту, и в итоге тренеру пришлось посадить его на скамейку, от греха подальше.

Белов же, наоборот, показывал высший класс. Получая за каждый результативный бросок аплодисменты и похвалы обеих команд, он с несвойственным себе довольным видом, бежал за следующим очком. На этой армейской площадке он явно чувствовал себя в своей тарелке.

К середине игры Ася поймала себя на том, что уже не пытается уследить за тактикой тренера и охватить взглядом всю расстановку, а держит в поле зрения только Белова. Его точные уверенные движения завораживали ее. Вспоминая, каким он был неуклюжим и смешным в начале зимы на катке, она удивлялась этой перемене. Ни одного лишнего жеста, ни одного лишнего взгляда. Его тело и мяч были единым целым. Все строго, красиво, грациозно, и все приносит результат.

Возможно именно потому, что девушка не сводила с него взгляд, она первая заметила, как спортсмен на ровном месте внезапно осел на паркет. Он попытался встать, но бессильно рухнул обратно на пол.

- Белов упал! – закричала Ася, еще до остановки времени судьями, указывая на игрока рукой, и только после своего выкрика осознала, как опрометчиво сейчас привлекла к себе внимание.

Игра была остановлена, и на площадку выбежал Сева. Трибуны притихли, все ждали вердикта врача. Склонившись над спортсменом, Всеволод только покачал головой и, поджав губу, сделал знак остальным игрокам, что ему нужна помощь. Белов не мог самостоятельно идти. Товарищи по команде доставили совсем бледного комсорга до боковой линии и аккуратно усадили на пол возле скамейки. Модестас сел рядом. Ася стояла почти прямо за ними и видела, как Сергей медленно, опираясь дрожащей рукой о скамейку, опускался на паркет.

Сева колдовал над его ногой, быстрыми отработанными многолетним опытом движениями, вытаскивая из своей сумки разные средства и инструменты, а Ася, не отрываясь, смотрела на Белова. Он сидел к ней боком, но девушка все равно четко видела, как боль исказила его лицо. Комсорг тяжело прерывисто дышал и стал таким белым, то, казалось, вот-вот потеряет сознание. Ее охватила волна сострадания к этой чужой боли и ярости за несправедливость происходящего. Ради чего все это? Что это за спорт такой, который калечит людей?

- Ася! Аська, очнись, наконец! – окрик Севы вывел ее из оцепенения, – Коробку передай! Вон стоит! Быстрее!

- Какую? – нервно озираясь, спросила Ася.

- Да вот синюю, с обезболивающим! Бестолковая! Скорее! – орал на нее врач, указывая на маленькую синюю коробку, стоящую практически у нее под ногами.

Ася подняла коробку и трясущимися руками передала ее Севе, пронося через плечо Белова. Будто вложив в это движение все свои силы, она устало опустилась на скамейку спиной к залу, держась рукой за ее край.

- Ты чего дрожишь? – тихим срывающимся голосом спросил комсорг, поворачивая к ней голову. В этот момент Сева воткнул шприц с лекарством в его воспаленную ногу. Белов взвыл и схватился за Асину руку, которой она опиралась о скамейку рядом с ним. Он сжал ее так сильно, что у девушки выступили слезы. То ли от собственной боли, то ли от невыносимой жалости к нему.

- Сережа… – выдохнула она.

- Надо было начать подыхать, чтобы услышать от тебя свое имя, – с усилием усмехнулся Белов.

Ася опустила глаза и покачала головой. Он еще находит возможность шутить.

Игра давно началась. Ася не смотрела на площадку. Она сидела вполоборота к комсоргу и, глядя перед собой, слушала, как у него восстанавливается дыхание.

- Он смотрит, – не поворачивая к ней головы, сказал Модестас, сидевший по левую руку от комсорга, – Давно уже.

Не задавая вопросов и не поднимая глаз на ложу, Ася медленно встала и отошла к Гаранжину.

Тренер стоял весь мокрый и красный, активно жестикулирую и, раздавая команды игрокам. Таким она его еще никогда не видела. Он тасовал игроков, меняя их чуть ли не каждую минуту, и каждый раз выдавал сопернику неожиданное сочетание и маневр, который они не могли прочитать или предвидеть.