ИЧЖ— 9 (СИ)

Темный лепит в конструкторе боевого фамилиара, набирая части тел пострашнее да подешевле. Мифриловые когти, ядовитые клыки, отстреливаемые шипы, бронированные пластины из кобальта и вольфрама, скорпионий хвост, тонны белого мышечного волокна… Однако что-то не клеится. Божок раздраженно шипит — оракул предсказывает полную небоеспособность сборки.

Срабатывает магический антивирь, блокируя АОЕ-шную ауру «щедрого покупателя». Там тебе и доверие, и бесшабашность, и готовность на спонтанные покупки.

Элкил презрительно хмыкает. Среди богов на такие шутки обижаться не принято, как у нас не имеет смысла обижаться на округление цены до «99» на конце. Легкий психологический финт, не более. Кто повелся — сам себе деревянный Буратино.

Опережая продавца, к нам лихо подруливает классический ведроид из вселенной Звездных Войн. Антуражно коптя потолок из трубы парового котла, он предлагает поднос с напитками.

Отмахиваемся. Принимать пищу в незнакомых местах — развлечение для тех, кто хочет умереть молодым. Та же вода является великолепным магическим проводником и обладает эффектом памяти. Наложить на нее конструкт, а затем перемешать молекулы до его полной неузнаваемости — раз плюнуть. А уж в какой момент кирпичики вновь сложатся в несущие смерть формулы — задать несложно. Так что, спасибо за халявную амброзию, но нет.

Подошедший следом доппель-консультант радушен и деловит. Многие боги Древа не терпят суеты. С неторопливостью дворян девятнадцатого века они пережигают отмеренные им миллионы лет. Размеренные беседы, чайные церемонии, шахматные партии длиной в столетие…

Клон же явно под умственным разгоном — говорит быстро, четко по сути. Легко сыпет цифрами, мгновенно анализирует вводные. В руках — магический аналог планшета, на правом глазу линза «истинного зрения», над головой — баф эмпата, на затылке влажно пульсирует симбионт-паразит. Скорее всего «разгон» — результат именно его работы.

— Высшие желают существо вида «медведь»? У нас в маг-каталоге более двух тысяч созданий, частично или полностью подпадающих под данное описание. Не могли бы вы уточнить детали?

— Конечно! — торопливо киваю. Шанс на встречу с мишкой заставляет голос подрагивать. — Медведь, гризли. Боевой маунт, метра два в холке, сильный, как… э-э…

Я на секунду подвис.

— Его прототип реально существует или существовал? — приходит на помощь консультант.

— Да!

— В вашем мире?

— Да! — вновь соглашаюсь я.

— Тогда просто посмотрите в интерфейсе. Судя по специфическому сленгу — вы им обладаете. Если нет — обратитесь к инфополю мира с четко сформированным желанием. Умеете?

— Разберусь, спасибо. Секунду тогда…

— Безусловно… — радушно улыбается доппель и поворачивается к Элкилу. — Я чувствую вашу заинтересованность, Высший. Могу помочь?

— Мне бы котика… — с удивлением слышу я, торопливо листая вкладки интерфейсов.

Е-мое! Тому, кто их разрабатывал — надо гвоздь в голову забить!

— Миры влияния — >Друмир — >Популяция->Поиск «Гумунгус»->Флаги «Условно разумные» и «Показать мертвых»

Получаю длинный список. Я конечно не бог судьбы, но глянуть через лупу на свой муравейник — вполне способен. Без нужной специализации я не вижу всех деталей, но кое-что читаемо.

Воспроизвести последний блок воспоминаний…

* * *

Гумунгус погиб вместе со мной. Через сутки он воскрес — возле огромной воронки с оплавленными стенками. Он прождал меня год. Переворачивая камни, тоскливо воя в багряное небо Инферно и изрядно прореживания поголовья демонов. Справиться с прошедшим подземелье Хроноса медведем смог только десяток полноценный десяток ветеранов второго Легиона. Хотя смысла в этом особого не было — спустя сутки мишка снова воскрес на том же самом месте. Демоны обреченно взвыли, и оградили от греха подальше базальтовой стеной солидный кусок медвежьей долины.

Мишка ждал. Убивал, погибал, возрождался и ждал. Ждал своего хозяина… друга… того, кто всегда за ним возвращался.

На годовщину битвы, Дети Ночи возвели памятный монумент. Зажали первоначальный проект из мифрила, но на золотую статую в полный рост — не поскупились. Торжественное построение клана, развивающиеся штандарты, проникновенные речи, принятие в ряды молодых бойцов. И БТРочка, которая привезла Эрика, отыскала потрепанного Гумунгуса тоскливо взиравшего на шумное действо с вершины невысокой скалы. К Первохраму они возвращались уже вдвоем. Сытая заботливая медведица и покрытый густой сеткой шрамов, смертельно опасный медведь.

Шли годы… Взрослели камуфляжные медвежата, копошились перед берлогой озорные внуки. Но однажды, на поляне у родного жилища, с хлопком портала возник Че. Гумунгус удивленно вскинул бровь, приподнялся, стряхивая с себя медвежат и вопросительно рыкнул. Своевольный ушан был не частым гостем, а с тех пор, как он умудрился избавиться от ошейника Павшего — стал совсем неуловимым.

Че тревожно дернул единственным ухом. Звякнула рубиновая серьга. Волна картинок-мыслеобразов-эмоций обрушилась на Гумунгуса.