ИЧЖ— 9 (СИ)

Солнце высасывало силы. Ветер бросал в лицо тонны песка и уже через сотню метров до блеска отполировал наши доспехи. Неторопливо передвигающиеся по пустыне столбы торнадо зажимали нас словно наделенные разумом и заставляли менять маршрут на все более неудобный. Вскоре я сдался и затемнил верхнюю часть маскировочного купола, добавил ему плотности, а затем и вовсе, создал внутри комфортный микроклимат. Нахохлившаяся фейка объявила погоду нелетной и ехала у меня в капюшоне. Ну а возмущающегося Гамми мы силком закинули в Чертоги. Слишком тут опасно для мелкого мишки. Не стоит заигрывать с судьбой и злоупотреблять воскрешением. Пустота всегда возьмет свою плату. Хоть кроху памяти — да отберет.

Какой-то дух пустыни, оказавшийся внутри купола и разглядевший наш отряд, счастливо подбросил в воздух тучу песка и прикрывшись поднятой пылью рванул к городу.

Элкил резким движением руки запустил в духа комок силы. Круговерть песка замедлилась, но продолжила движение черпая жизнь из родной стихии. Бог зла удивленно хмыкнул и добавив веры ударил вновь, оконательно развеивая бессмертную сущность.

— Стучать бежал. Здесь под песком — тысячи пентаграмм призыва и россыпь следящих артефактов. Посматривайте по сторонам, не зевайте. Рано или поздно — чей-то сторожок мы зацепим. Но чем позднее — тем лучше.

Элкил в своем безразмерном плаще смотрелся в пустыне довольно таки органично. А вот щегольский Авось на тонконогой крылатой лошадке — явно страдал.

Я не выдержал:

— Братва, может вы в Чертогах спрячетесь? А я как доберусь до зоны перехода дам вам знать?

Реакция ожидаемая. Возмущение и непонимание. Перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого мои спутники не привыкли. Да и вместе у нас больше шансов выжить, зря я решил полиберальничать.

Под ногой сверкнул полированной сталью отрубленный манипулятор кого-то из технобогов. Механические пальцы сжимали мертвой хваткой чью-то высушенную мошонку, опознаваемую интерфейсом как редчайший крафтовый ингредиент божественного уровня. Не стесняюсь, закидываю в инвентарь. Доберусь до дома — порадую крафтеров альянса. Вот парни офигеют от открывшегося доступа к рынкам божественных ресурсов! В принципе, на нулевом я видел несколько отрядов смертных из свиты Высших. Экипированны так, что интерфейс уважительно подсвечивал короткоживущих как «богоборцев».

Неожиданно, вспучившийся песок вынес наружу толстую золотую цепь с подвеской из необработанного желтого бриллианта. В крупном камне еще теплились остатки силы.

— Мое! — крикнул Авось и дернулся за дорогой цацкой, но Элкил перехватил его прямо в воздухе. — Эй! Пусти, я первый заметил, так не честно!

— Зри в глубину… — с ноткой раздражения буркнул уставший следить за нами бог Зла и отпустив стягивающие Авося жгуты силы уронил его на обжигающий песок.

Я и сам уже присмотрелся к призывно переливающемуся украшению. Интуиция вопила об опасности, божественный взгляд вырисовывал в глубине бархана какие-то тени, умело прикрывающиеся природными потоками силы.

Попытка утащить артефакт телекинезом обернулась неожиданно мощным противодействием. Счетчик веры крутился, песок вносил свой кратный коэффициент, цепочка скрипела разжимающимися звеньями. Я уже хотел было плюнуть на все это дело, пока не додумался до принципа профессора Преображенского.

Покопавшись в инвентаре, извлек солидный кусок свежайшей крысятины, еще сочащейся теплой кровью. Бросил его к золотой наживке и тут же отшатнулся, вздымая дополнительный щит и наблюдая, как вскипел песок от переплетений упругих тел подземных червей. Мощные и крупные твари, длиной с бетонный телеграфный столб и такие же непробиваемые. На удивление неплохо экранированные от магии, в том числе — божественной. Впрочем, на этом ярусе магическому существу иначе не выжить.

Волнение песка улеглось. Четвертушка крысиной туши исчезла, даже сгустки крови ушли на глубину. Я осторожно потянул на себя телекинезом цепь с редким брюликом. Сопротивление возникло, хотя не столь уверенное как раньше.

Хмыкнув, извлек наружу очередной кусман мяса, помахал им как белым флагом чистых намерений и вновь потянул к себе артефакт. Секунда задумчивого противодействия и, под удивленные возгласы камрадов, сверкающая цепь приплыла в мои руки. Бросив в песок мясо из обменного фонда, я протянул арт Авосю:

— Учись студент! — затем повернулся к Элкилу и многозначительно поднял палец к небу. — Добром зачастую можно добиться больше, чем голой силой!

А про себя добавил: «а добрым словом и пистолетом еще большего»…

Возглас за моей спиной заставил меня вновь обернуться к бархану. На очистившемся песке поблескивал неизвестными рунами чуть пожеванный шлем с мятым плюмажем из алых перьев. В божественном зрении броня не представляла интереса, а вот плюмаж распознавался интерфейсом как перо птицы-гамаюн, божественного глашатого, способного зреть будущее. Броня с таким украшением получала очень серьезный бонус к увороту, так как ее владелец просто предугадывал удары противника.