ИЧЖ— 9 (СИ)

Боги скалятся довольными улыбками — достижения за переход капают всем. Редкие ингридиенты пополняют инвентарь, призываемые существа жадно втягивают ноздрями воздух нового яруса.

Теплая почва под ногами упруго пружинит. Если прислушаться ко Вселенной — можно почувствовать, как покачивается ствол Древа под давлением беснующегося вокруг Хаоса.

До нужной нам расщелины идти всего ничего. Буквально пару километров. Однако передвигаться в неприкосновенных зарослях не просто. Доступны только звериные тропы, из которых мы выбираем самые узкие да неприглядные. Ибо по широким путям величаво передвигаются древние твари крейсерского калибра. Причем сплошь заповедные, запретные. Оттого наглые — до изумления. Даже зайцы здесь грозно топают лапой, требуя лыжню. А проходя мимо, обязательно заденут плечом, стремясь уронить в хрупкий кустарник.

Так мы и двигались, почтительно уступая дорогу фауне и осторожно скользя между веток флоры. Не приведи Творец хрустнет под ногой ветка! Уж лучше услышать щелчок детонатора сработавшей мины…

Я свои три орешка скинул в инвентарь и теперь, с напряжением наблюдал за непосредственным Гамми, набившим орехами пасть, и счастливо пускающим слюной пузыри. Внуку могучего Гумунгуса повезло — природа сочла его за своего, никаких санкций не последовало. Что открывало любопытные перспективы. Знавал я одного профессора — так у него макаки шишки в сибирской тайге собирали…

Плоды действительно оказались непростыми. В каждом — порядка тысячи единиц веры сиреневого отлива и встроенный конструкт, позволяющий использовать её даже последнему смертному. Щедрый дар для не владеющих силой…

При входе в расщелину очередное испытание. Зона безмагии. Абсолютной безмагии…

Схлопываются щиты, изумленно тявкают звери — большая часть способностей покидает сотворенные тела. Закинутая за мою спину алебарда начинает оттягивать плечи — веса в оружии больше четырех пудов.

Резко останавливаемся. Боги пятятся. В глазах Авося истинный страх, голос Элкила звенит от напряжения:

— Лаит, это может быть ловушкой. Мы здесь едва ли сильнее обычного смертного!

Я понимаю своих соратников. Моя божественная сущность сжалась в комок и трясется в приступе панической атаки. Но я бог молодой, и больше привык полагаться на себя, плечо друга и острую сталь. Блокировка сил творения неприятна, но не смертельна. Да и Сиреневый непонимающе оглядывается, склоняет голову к плечу — словно прислушиваясь, затем объясняет:

— Это испытание. На истинность намерений. Очищение души — суть перерождение. Шаг решительный и должен быть осознанным.

Киваю беспомощно парящему на границе зоны Авосю и напряженному, готовому к любой подляне Элкилу:

— Ждите здесь. Скоро вернусь. Времени в Спиральном Мире нет — мгновения входа и выхода практически совпадают. Так что, если через пару часов меня не будет, то… я рад был называть вас своими друзьями!

Делаю пару шагов назад, крепко обнимаю ошарашенных богов. Хлопаю по крупу Гумунгуса, отгоняя его за черту. Затем резко оборачиваюсь и не оглядываясь, ныряю в лощину. Причем едва успеваю за рвущимся по расщелине домовым. Сир стремится вперед, словно там его ждет желанный приз. Глаза горят, светлые волосы развиваются несмотря на полное безветрие. Сиреневый нимб метки силы то и дело прорывается из астрального плана в реал.

В последнюю секунду, на чистой чуйке, я успеваю уклониться от брошенного в спину благословения. Авось вновь вспомнил былое и попытался бафнуть на лютую удачу. Судя по всему, переменчивый рэндом подвел бойца и баф вышел опасным. Не даром рефлексы выдернули меня из под удара.

Качаю головой и вполголоса бурчу про себя:

— Главное, что руки золотые. И не важно откуда они растут…

На полпути тропу неожиданно перегораживает лагерь смертных героев. У обычного костра вольготно развалилась дюжина разумных. Всех их объединяет одно — звероватого вида лица и аура нагловатой уверенности. Классическая средневековая гопота. Матерые воины, ошалевшие от крови, собственной силы и безнаказанности.

Невдалеке, влажными алыми пластами раскидана на сортовое мясо туша забитого зверобога. Аромат шашлыка и покидающей плоть силы витает в воздухе.

Под навесом ритмично постанывает слившаяся в страсти парочка. Широкоплечий волколак подмял под себя хрупкую, синекожую богиню. Его узкий зад долбит с настойчивостью молотобойца. Оскаленные клыки то и дело прихватывают залитое кровью плечо партнерши.

Девичьи охи сквозят болью, фальшивой страстью и с трудом сдерживаемой яростью. Похоже, что пойманная в ловушку богиня отрабатывает щедрое предложение пожить лишние пару часов.

Коротко зыркнувший на нас оборотень тряхнул гривой жестких волос и рявкнул что-то приказное.

От костра поднялась тройка бойцов и подхватив с земли оружие, лениво направилась к нам.