До тех пор вся одежда, которую ей дарили, была простого чистого белого цвета и свободно облегала ее, не меняясь изо дня в день, за исключением вышивки на рукавах и шали. Но даже когда они были расшиты самыми замысловатыми узорами и рисунками, нитки были белыми или в лучшем случае блекло-голубыми или коричневыми, сделанными из травы. Королева не разрешала ей носить яркие пурпурные, желтые или зеленые цвета, считая, что они умаляют естественную красоту Йорды.
Это было странно, когда она думала об этом. Разве королева не держала ее в замке, говоря, что ее необыкновенная красота опасна? Почему же тогда она дала Йорде только белое платье, сказав, что оно подчеркивает ее красоту?
Сама королева носила только белое. Окружавшие их служанки были одеты в некрашеные туники с длинными рукавами, подолы и пояса которых напоминали Йорде о море. Министры и другие чиновники, работающие в замке, также были одеты преимущественно в белое, с вкраплениями голубого или коричневого. Хотя эти цвета и подходили для замка из кирпича и меди, обращенного к морю, Йорда находила их не очень веселыми.
Наконец настал день, когда девушки привели свой план в действие и обнаружили, что это почти разочаровывающе легко. Йорда сбежала по лестнице, спряталась среди кустов во внутреннем дворе, а затем выбралась из западной башни, стараясь, чтобы ее не увидели стражники. Оттуда она проследовала через средний двор к переднему и вошла в толпу. Среди толпы людей, в юбке и переднике, с широкополой шляпой на голове, никто не узнал бы принцессу. Она притворилась, что спрашивает дорогу у любовника служанки, который повел ее к парадным воротам, и наконец вышла на длинный каменный мост через воду. Мать служанки тайно ждала на дальнем берегу, получив письмо с объяснением плана.
Но когда она преодолела лишь половину моста, Йорда услышала голос в своем сознании.
Йорда резко остановилась и огляделась. Мост был полон людей, спешащих попасть в ворота, чтобы послушать речь министра. Многие шли и в ее сторону — сопровождающие, которые проводили лидеров гильдий до главных ворот и теперь возвращались, чтобы позаботиться о лошадях. Не было никаких причин выделять ее в толпе. И в самом деле, когда она внезапно остановилась, это нарушило поток пешеходов вокруг нее, и она едва не наступила на ногу стоявшему рядом стюарду.
Но это не было шумом ветра или криком морских птиц. Это был голос королевы.
Прижав руку к груди, Йорда почувствовала внезапный холодок на щеке.
Пожалуйста, матушка, — молча умоляла она, — позвольте мне хоть раз. Я хочу увидеть, каково это — за пределами замка. Я вернусь, как только увижу. Пожалуйста, матушка. Пожалуйста.
Голос королевы был холоден, как зимний рассвет, и непоколебим, как скалистые утесы далеко внизу моста.
Мужчины и женщины проходили мимо Йорды, оживленно переговариваясь, с улыбками на лицах. Каменный мост через бухту был неотъемлемой частью пейзажа, как будто он существовал с начала мира. Прочный, как земля, дорога через воду.
И все же он был сделан руками человека. Или, возможно, сама королева построила его с помощью магии. В любом случае его можно было разрушить, и тогда жизнь, которую она хранила, была бы поглощена морем. Даже спокойное море в солнечный день было сильнее человека, а море было очень широким и очень глубоким.
Пошатываясь, Йорда повернулась и направилась обратно к главным воротам. Вскоре она уже бежала. Ей казалось, что если она замешкается хоть на мгновение, мать воспримет это как знак протеста и разрушит мост.
Когда она достигла входа в западную башню, чтобы вернуться в свою комнату, стражник в дверях встал на ее пути. Йорда подняла руку и сняла шляпу. Глаза стражника распахнулись так широко, что казалось, они могут выпасть из его глазниц.