ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии

Я ответил, что спрашивал ее не о Щаранском, а о книге. Вдруг она увидела, что за мной стоят мои телохранители (как я уже упоминал выше, после убийства палестинским террористом министра Рехавама Зеэви в 2001 году каждый министр должен был передвигаться с охраной).

— Что это за люди? — грозно спросила она, тыча в них пальцем.

— Зто мои телохранители, — ответил я.

— Пусть они немедленно покинут помещение, мне не нужны жандармы в моем магазине!

— Они уйдут, когда уйду я А как все-таки насчет книги?

— Книги нет! — отрезала продавщица.

— Большое спасибо. — сказал я и покинул этот заповедник исторического материализма с его музейными экспонатами.

Карл Маркс, Фридрих Энгельс. Владимир Ленин и Иосиф Сталин мертвы, и их последнее пристанище — этот книжный магазин Означает ли это, что закончилась и атака, организованная ими на identity? К сожалению, нет: прямо из этого магазина я вернулся в университетские кампусы, где должен был защищать право человека на его историю и принадлежность к своему народу против других, гораздо более изощренных атак.

Атака postidentity

Вторая после Маркса большая атака на концепцию identity была предпринята во второй половине XX века социологами и философами, разработавшими цепый ряд теорий, которые я объединяю под названием «postidentity». Эти теории включают в себя постнационализм, в центре которого — идея глобального общества, постмодернизм, для которого любые формы identity являются нестабильными и преходящими, и мультикультурализм, отрицающий необходимость существования приоритетной культуры общества и утверждающий абсолютное равноправие самых различных, часто противоположных культур в рамках одного и того же общества.

Postidentity немало заимствует от марксизма как в своем стремлении к миру без значительных различий, так и в разделении identities на хорошие и плохие в зависимости от того, какой цели они служат Так же как и марксизм, все эти теории стремятся к построению мира, в котором стерты основные различия между странами и народами и в котором нации могут быть положительными или отрицательными, хорошими или плохими в зависимости от того, какой цели они служат. Но есть и немаловажные различия. Первое и наиболее очевидное состоит в том, что для марксизма ведущим, основным было классовое сознание пролетариата. В отличие от этого философия postidentity стремится к ослаблению любого коллективного самосознания. Второе различие заключается в том, что сторонникам postidentity, в отличие от Маркса, вовсе не нужна политическая партия для достижения своих целей. Главная борьба ведется на культурном поле, где штурмуются не почта, телефон и телеграф, а университетские и научные центры Теории postidentity не столь универсальны, как марксизм: Маркс давал один-единственный ответ на все проблемы человечества — усиление классовой борьбы и построение бесклассового общества Современные идеологи postidentity не так категоричны, но и они разделяют марксистскую мечту' о разрушении всех и всяческих перегородок между людьми. Почему? Потому что они твердо убеждены: именно различия являются главным источником войн, конфликтов и ненависти, именно они мешают созданию единого общества всемирной гармонии, и именно поэтому они должны быть в итоге уничтожены.

В ужасах XX века, в войнах и человеческих катастрофах, которыми была полна его история, теоретики postidentity обвиняют национализм и другие формы коллективной identity. Сильное чувство принадлежности к какой-то одной, особой, отделенной от других группе, будь то этническая, национальная или религиозная, несет в себе, по их мнению, заряд внутренней агрессии. Именно это стремление утвердить одну культуру, одну нацию за счет другой и стало основной причиной опустошительных войн в Европе и экспансии колониализма за ее пределами. При всем своем релятивизме все эти теории сходятся в одном: война есть абсолютное зло, и избежать его надо любой ценой. От этого совсем недалек путь до силлогизма, который объединяет теории постнационализма, постмодернизма и мультикультурализма и дает право назвать их всех теориями postidentity: сильная identity является источником войн, войны — это самое страшное зло, а потому identity — это зло Напрашивающийся вывод чтобы избежать войн, нужно бороться с identity. Это первый и самый гпавный принцип всех теорий postidentity, на который опираются все остальные: от идеи о том, что человек должен отказаться от своей национальности и стать гражданином мира, через идею всемирного государства или другой наднациональной формы, которая уничтожит атавизм под названием «нация», вплоть до доминирующей роли прав человека в системе ценностей postidentity.