Идальго

— Вот тут вы ошибаетесь, причем сразу в двух предположениях своих. Во-первых, я далеко не единственный, кто за месяц из Петербурга в Монтевидео проплывал, тот же генерал Соболевский, например, дважды океан пересек…

— Так он же у тебя пассажиром…

— Так и я пассажиром! Я просто просил «Деву Марию» меня доставить из пункта А в пункт Б, и она меня доставляла, единственно спрашивая, желаю ли я проделать это побыстрее или поспокойнее. А я даже не знаю, когда какие паруса поднимать или опускать, куда в открытом море курс держать. Так что назначить меня командующим флотом можно, но вот как скоро весь этот флот потонет или о камни разобьется, я вас сказать не могу. Но в любом случае у меня это много времени не отнимет, я имею в виду потопление флота. Так что могу дать совет уже умный: подыщите на эту работу кого-то, кто в деле морском разбирается. А я этому кому-то помогу, конечно, но не советами глупыми, а кораблями могучими. Ледокол, например, вы уже видели в деле, а новые канонерки еще нет, но если пожелаете… Однако и канонерки создавали морские инженеры, а моя в них работа была исключительно по части пушек изготовления. Зато пушки у меня получились… без ложной скромности скажу, лучшие в мире.

— А поподробнее про канонерки можно?

— Насколько я помню, кораблик получился подлиннее ледокола, но поуже. Я точно его параметры не знаю — просто потому что мне это было неинтересно. А вот что интересно, я могу точно сказать: на одной заправке топливом корабль может пройти три тысячи миль если не спешить особо, и восемьсот миль полным ходом. Но в любом случае он для двух своих пушек…

— То есть у тебя канонерская лодка — Николай выделил голосом слово «канонерская» — всего две пушки несет?

— Ну да, а куда ей больше-то? Так вот, к двум своим пушкам она куда угодно довезет пять тысяч снарядов, и в нужном месте эти снаряды она может во врага посылать с производительностью пятнадцать выстрелов в минуту. Каждая из двух пушек. Причем снаряды… я просто результаты техиспытаний скажу: один снаряд, если попадает в двухэтажный кирпичный дом, превращает дом целиком в груду кирпичей. Если снаряд каким-то чудом попадет в борт британского, скажем, фрегата, то фрегат скорее всего потонет в четырехаршинной дырой в борту, а если снаряд влетит во французский корвет, то корвет просто пополам переломится. Причем пушки эти стреляют на семь верст, но так далеко метко стрелять не получается, однако никто издали стрелять по кораблям и не собирается, это по береговым мишеням издали палить можно, а на море…. На линейный корабль, конечно, может и два снаряда потребоваться, но вряд ли больше: канонерка эта может подойти к вражескому кораблю очень близко, а с сотни шагов канониру, чтобы промахнуться, нужно столько выпить, что он с перепою раньше помрет.

— Ну да, подойдет в упор и потопит ворога лютого, а враги в ответ стрелять, конечно, не будут, — голос Николая просто излучал сарказм.

— Пусть стреляют. Краску они, конечно поцарапают, но вряд ли больший вред нанести сумеют. Потому что борта канонерки делаются из дюймовой стальной брони, на которой ядра вражеские или бомбы навряд ли даже вмятину, глазу заметную, оставить смогут.

— Ты это не врешь? — очень удивился Николай.

— А зачем мне врать? Если хотите, то сами проверить можете, я могу распорядиться, чтобы к Кронштадту одну канонерку для таких испытаний пригнали.

— Одну… а у тебя их уже много, что ли?

— Сейчас пять готовы, весной еще пять со стапеля сойдет. Сойдут и в ту же минуту будут готовы в поход идти.

— Ты, князь, воистину страшный человек… почему мне раньше о канонерках сих не рассказал?

— Так повода не было…

— Повода у него, видите ли, не было, а мне теперь новый указ писать! Значит так, завтра… нет, после завтра в полдень приходи, получишь «Андрея Первозванного».

— А почему послезавтра? — не удержался я, так как намеревался уже ночным экспрессом отправиться в Москву и задерживаться еще на пару дней в мои планы не входило.

— Потому что орден-то у меня готовый где-то есть, а вот цепь к нему еще сделать надо. Это только ты у нас такой шустрый, а ювелиры — они ну никак раньше цепь сделать не смогут. Так, ты что, спешишь куда?

— Вообще-то… Мария Давыдовна скоро родить уже должна, я хотел домой нынче же выехать…

— Ну ты и нахал… впрочем, кому я говорю. Ладно, езжай. Погоди-ка… вот тебе орден, носи: как раз вакансия получилась… — Николай вручил мне орденскую Звезду, — а цепь… я перед Рождеством в Москву собрался ехать, вот тогда и цепью тебя пожалую. И пятьсот рублей тогда же с тебя возьмут.