Идальго

— Итак, еще два песо. Допустим — только допустим, что еще трое будут нам перегонять ром на чистый спирт, трое — экстрагировать салициловую кислоту из коры, и пусть даже пятеро… нет, пятеро сделают стеарата магния за неделю не меньше квинтала, а нам столько хватит за пару месяцев производства таблеток. Итак, за работу по изготовлению квинтала препарата мы заплатим рабочим двенадцать песо. Пусть еще трое на таких прессах уже таблетки прессуют, итого пятнадцать песо за квинтал таблеток — а это уже сто тысяч таблеток! Так что производство ограничивается количеством коры, которую нам могут собрать крестьяне… падре Лоренцо, сколько мужиков мне собирали полквинтала коры? И сколько они потратили на это времени?

— Ну… да. Но мы же тогда просто вырубим все ивы в стране!

— Не вырубим. Прирост ивы за год на одной кабальерии составит примерно пятнадцать тысяч квинталов, и из этой величины одна десятая составит кора. Полторы тысячи квинталов, из которых мы довольно легко добудем тридцать квинталов салициловой кислоты, или получим полсотни квинталов препарата. То есть с одной кабальерии ивового леса за год получается пять миллионов таблеток. Ладно, будем, для простоты подсчета, в пузырек класть по двадцать штук за песо, и получается что с кабальерии леса мы получим четверть миллиона песо. С десяти кабальерий — два с половиной миллиона, и чтобы все это сделать, мы заплатим пятнадцати работникам меньше пяти с половиной тысяч этих самых песо. Спрашивается вопрос: стоит ли нам делать дорогущие таблетки, чтобы выручить ну пусть даже десять тысяч песо или продавать их дешево чтобы грести миллионы?

— Хм…

— Но все это у нас получится только в случае, если никто не будет знать, как делается препарат. Пусть ледяную уксусную кислоту делают в одном месте, салициловую экстрагирует в другом, ацетируют ее в третьем, со связующими ее мешают в четвертом, а сами связующие делают еще с совершенно другом месте. Главное, чтобы о процессах не узнали англичане с американцами, да и вообще никто из иностранцев, а поэтому даже друзьям своим об этом рассказывать нельзя: они могут проговориться случайно — и страна окажется с голым задом.

— Интересно вы рассуждаете, дон Алехандро…

— Я сюда послан чтобы сделать жизнь верных католиков счастливой, а вовсе не для того, чтобы облагодетельствовать гнусных протестантов и англиканцев! Но я же должен заботиться и о том, чтобы эти католики даже случайно не нанесли вред католичнской стране — а другого способа я просто не вижу.

— Вы… вы вовремя напомнили о заповедях девы Марии, и вы совершенно правы. Но… вас действительно нам послало небо: два с половиной миллиона песо…

— С десяти кабальерий. А если спрос будет выше моих, прямо скажем, довольно скромных предположений, кто зам запретит увеличить производство? И на вырученные деньги выстроить, скажем, завод по выплавке стали?

— У нас в Восточной республике нет железной руды.

— Есть, вы же привезли мне пирит. Да, она довольно плохая… но в Аргентине есть и хорошая, причем ее там очень много. А у нас с Аргентиной, если кто забыл, братские отношения…

— Но у нас нет и угля! Нет лесов!

— Пятнадцать тысяч квиталов древесины, с которой содрали кору, можно просто выкинуть. А можно и иначе использовать. И ведь я считал только на одну кабальерию…

— Достопочтенный идальго из Барселоны, — чуть ли не дрожащим от волнения голосом произнес, встав передо мной, Лоренцо, — я теперь начинаю понимать, почему вам благоволит мадонна Вы так ловко все связываете вместе, буквально каждым помыслом своим увеличивая блага для народа…

— Я всего лишь инженер, и это — моя работа. Но вы правы: пресвятая дева помогает мне… не делать ошибок. А я стараюсь помочь другим людям. Но тогда я попрошу и мне помочь: для моих инженерных дел мне нужно откуда-то брать примерно два квинтала масла, каждый день два квинтала. Но у меня уже закончились деньги…

— Я заметил, что вы очень часто и очень помногу покупаете масло, но не знал, что это для вашей инженерной работы необходимо. Однако теперь можете не беспокоиться: масла у вас отныне всегда будет в достатке, Восточная республика об этом позаботится…

Когда Артур Кларк говорил, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии, он намеренно убрал продолжение этой фразы: «в глазах тех людей, кто недостаточно образован для восприятия технологии». Ведь если на глазах средневекового крестьянина плеснуть фенолфталеинчика в раствор щелочи, то крестьянин искренне поверит, что узрел чудо превращение воды в вино. А если лично товарищ Христос на глазах современного человека, который хотя бы в школе химию учил, на самом деле превратит воду в вино, то современный человек подумает, что пить это все же не стоит так как фенолфталеин иначе именуется пургеном. Однако и уровень понимания технологий у людей разный: человек со школьными знаниями не стал бы пить пурген, а уже со знаниями институтскими — не стал бы пить щелочь.