Идеал

Мы прошли по краю запруды и взобрались на стену, ограждавшую сад. По ту сторону – целый луг роскошных экзотических растений, прекрасно ухоженных, изящный мост через ручей. Надо же, в каком живописном месте обитает наше чудовище. Пригибаясь к земле, прячась за кустарником, мы подобрались к удобному наблюдательному пункту, откуда открывался хороший вид на дом. Дом мы отсюда видели сзади, с той стороны, которая выходила на озеро, с той стороны, где, вероятно, и проходит основная жизнь.

План был прост: проникнуть в дом и забрать мой шар. Но теперь, добравшись до места, я заметила серьезные изъяны в своем плане. И главная проблема: как проникнуть в дом?

– Как мы это сделаем? – шепнула я.

– Позвоним в дверь, свяжем ее, если придется, я ее стукну – пожалуй, стукну, даже если не понадобится. Ты найдешь шар.

Я покосилась на Кэррика: слыхана ли подобная глупость?

– Ударить ее – значит навлечь на себя еще худшую беду. Тогда нас и полиция начнет разыскивать. Мэри Мэй – самая авторитетная среди стражей.

– Хорошо, не буду бить. Просто свяжу. Крепко.

– Кэррик, – разочарованно сказала я, – нам нужно придумать что-то другое, грубой силой не обойдешься.

Он тупо уставился на меня.

Я выругалась – выходит, как планы придумывать, так сама. И понятно, Кэррик нервничает, мы с ним оба страшно рискуем. Я присмотрелась к дому, соображая, нет ли способа проникнуть в него незаметно. И тут у двери мелькнула какая-то фигура. Дверь резко распахнулась, мы вжались в землю.

– Черт! Это она!

Я была уверена, что она заметила нас – ведь никто не выйдет в сад просто прогуляться незадолго до полуночи.

Старушка в ночной рубашке босиком ступила на траву. Длинные седые волосы с одной стороны заплетены в косу, в развевающейся белой рубашке посреди ночной темноты она казалась призраком. Дверь она оставила открытой, я заметила, как поглядывал в ту сторону Кэррик, и понимала, о чем он думает, но интуиция советовала оставаться на месте. Старуха была похожа лицом на Мэри Мэй – значит, это ее мать, единственная родственница, которую Мэри Мэй не сдала Трибуналу. Мать она все-таки жалела. Старуха подняла стоявшую у заднего крыльца лейку, собиралась полить растения в подвесных горшках, но воды внутри не оказалось.

– Ц-ц-ц, – горестно пробормотала она. Повернулась в сторону озера и пошла туда.

– Так, я в дом, а ты тут следи. – Кэррик изготовился к рывку.

– Стой. – Я схватила его, пришлось обеими руками сжать его бицепс, чтобы удержать на месте. – Нельзя ее тут оставлять. Она слишком близко подошла к воде. Может свалиться.

– У тебя пунктик – старикам помогать? – спросил он, но голос его был ласков, и рука, коснувшаяся моей руки, была теплой.

Старуха легла на живот, перегнулась через край пруда, пытаясь наполнить лейку. Я поспешила к ней. Взяла у нее лейку, молча наполнила водой и вернула.

Она присмотрелась ко мне – не холодно и подозрительно, а с любопытством, словно пытаясь понять, кто я.

– Он сегодня посетит меня? – спросила она нежным, детским почти голосом.

Я не ответила, не зная, о ком она.

– Господь. Он послал тебя за мной? Это хорошо. – Она выпрямилась. – Я готова. Я снова увижусь с Энди. – Она оглянулась на дом. – Только надо помириться с ней. Надеюсь, Господь будет добр и к ней. – Она глянула на меня, словно это от меня зависело. – То, что она сделала, она считала правильным. Я ее мать. Я буду просить за нее – заступлюсь перед ним. Но остальные … Они так и не простили ее. Надеюсь, они простят меня. Это из-за нее они носят Клеймо. – Она вдруг подобралась. – Конечно, я почти все забыла, но это я помню. Она все что-то ищет. Ты знаешь, что она ищет?

Я кивнула.

– Каждую ночь идет в гараж. Он знает, где это? Если найдет, наверное, она обретет мир. Это сводит ее … – В доме вспыхнул свет, и мы обе оглянулись.

– Она идет сюда, – шепнула старуха. – Сколько у меня осталось времени, прежде чем он заберет меня?

Сердце сильно забилось в груди при виде Мэри Мэй – она вышла в сад и опрометью помчалась к нам по траве.

– Мама! – сердито крикнула она.

Я приложила палец к губам, молясь, чтобы Кэррик, отчаянно махавший мне рукой, не попался на глаза Мэри Мэй. Старуха кивнула:

– Ты сама придешь за мной?

Я кивнула в ответ.

Успокоенная моим обещанием, она взялась за лейку, а я проворно ускользнула во тьму, за куст. Кэррик бросил на меня предостерегающий взгляд, но я и так замерла, мы оба не шевелились, деваться нам было некуда, разве что в пруд нырнуть. Придется, так нырнем. Кэррик обхватил меня рукой, словно защищая, он надежно держал меня.

Мать Мэри Мой стояла и смотрела на озеро, словно в последний раз – прощальным взглядом, но без грусти. Она была готова уйти – даже как будто рада. Мне было стыдно, что я подвела ее к такой мысли, но старуха, казалось, приняла ее спокойно и радостно.

– Мама! – Голос Мэри Мэй перешел в рычание. Она тоже выскочила в сад в ночном облачении и кое-как ковыляла босиком по траве.

– Я набрала воды для цветов, – отстраненно сообщила мать. – Уже сколько дней нет дождя.