Читаем Идеал для героя (СИ) полностью

Драко улыбнулся и, придвинувшись к Блейзу, что-то сказал ему на ухо, и Гарри почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Потому что впервые заметил, что Забини вообще-то красивый. Очень красивый. Пусть и совсем не в его вкусе, но все же… Темные вьющиеся волосы, выгодно оттеняющие малфоевские белые пряди, миндалевидные шальные глаза, точеный нос… “Мне нравятся такие, как Блейз”…

Не в силах отвести от них глаз, Гарри продолжал смотреть, как они усаживаются за столик, что-то говорят официанту и как оживленно шепчутся, тесно придвинув головы друг к другу, так, что темные завитки почти сплетаются со светлыми прядками.

— Ты чего? — Рон недоуменно пихнул его локтем, заметив, что Гарри умолк на полуслове.

— Ничего, — процедил Гарри сквозь зубы, пожирая глазами возмутительное зрелище: Малфой, между прочим, теперь его друг. А это их паб. Только их двоих, вместе с Малфоем. Как он вообще смеет приводить сюда кого-то еще? При этом мысль, что сам Гарри сидит здесь вдвоем с Роном, даже не пришла ему в голову. Потому что Рон — это Рон. А Забини это… Это совершенно другое!

Блейз что-то тихо сказал, и Драко — его Драко, который не выносил чужих прикосновений — положил руку на темный затылок и ласково по нему потрепал. Глядя, как длинные пальцы зарываются и ныряют в густые темные волны, Гарри не выдержал и привстал, чувствуя, как его распирает от праведной злости.

— Я должен к ним подойти, — выдохнул он, не глядя на Рона.

— Поздороваться? — Рон откинулся на спинку дивана и хмыкнул.

Но Гарри, целиком сосредоточенный на том, как малфоеская кисть выводит у Блейза на плече какие-то письмена, даже не заметил промелькнувшей в его голосе усмешки пополам с жалостным пониманием.

— Ага, — почти не слыша вопроса из-за бешено колотящегося сердца, он судорожно кивнул, просто чтобы хоть что-то ответить.

Рон тяжело вздохнул:

— Ладно, дружище, я тебя понял. Только можно я не буду на это смотреть? — так и не дождавшись ответа, он аппарировал прямо с места, а Гарри, больше ничем не сдерживаемый, ринулся к малфоевскому столу.

Ловко протискиваясь сквозь толпу, он поспешно проложил себе дорогу и остановился совсем рядом с воркующей парочкой.

— Не ожидал вас здесь встретить, — как можно независимей сказал Гарри, стараясь не замечать, как в горле клокочет обида.

Забини поднял на Поттера мутный взгляд и промолчал, а Драко, не убирая руки с его плеч, указал Гарри глазами на стул, предлагая присесть рядом с ними.

— Не тебе одному не везет с девушками, Поттер, — усмехнулся он. — И только мне приходится вас утешать.


“С девушками”. Гарри почувствовал, как в запаенную возмущением грудь снова хлынул воздух, и рухнул на стул не столько от того, что хотел посидеть вместе с ними, сколько от того, что от облегчения ноги перестали его держать. Да что с ним такое творится?

— А ты зачем здесь? Очередное свидание? — Драко, прищурившись, оценивающе посмотрел на него, и даже Блейз снова вскинул на Гарри тусклые больные глаза.

— Нет… я тут… с Роном… — Гарри смутился.

— Ты и его в это втянул? — Малфой посмотрел на него с насмешливой лаской, как умел только он. — Теперь Уизел будет тебя отговаривать от неудачного брака?

Гарри, вспомнив, что ему только что говорил Рон про Малфоя, внезапно покраснел до корней волос и решительно помотал головой.

— Что-нибудь выпьешь? — Драко вопросительно взглянул на него, но пока Гарри колебался с ответом, Забини дернул приятеля за рукав:

— Я буду!

— Ну про тебя-то я никогда не забуду, — Драко подмигнул несчастному другу и встал. — Подожди. Я сейчас. А Поттер тебе пока пожалуется на свои похождения, — ловко лавируя между толпой, Драко двинулся к барной стойке. “Про тебя никогда не забуду”. Сжав губы, Гарри, смотрел ему вслед, понимая, что выглядит глупо, но все никак не мог оторвать сердитый взгляд от стройной фигуры.

— Нравится? — Забини, подперев кулаком щеку, изучающе смотрел на него.

— Нет, — Гарри с трудом отвел задумчивый взгляд от малфоевской тонкой спины и хмуро покосился на Блейза: — Никак не могу найти идеальную.

Забини внезапно хмыкнул и неожиданно закатился заливистым смехом.

— Ты чего? — Гарри заподозрил, что Забини уже перебрал веселящего зелья, и Малфой пошел к бару за добавкой совершенно напрасно.

— Всегда знал, что грифы тупые кретины, но ведь не настолько же… — ни с того, ни с сего ляпнул Забини, продолжая свое неуместное веселье. Но Гарри смотрел на него так сурово и зло, что Блейз постарался взять себя в руки. — Значит, с девушками тебе тоже не везет? — стараясь выглядеть серьезным, полюбопытствовал он.

— Не везет, — осторожно подтвердил Гарри, не желая связываться с тем, кто настолько не в себе, но все же не выдержал и спросил:

— А… у тебя что?

— Астория, — Блейз подпер голову рукой и поморщился, словно одно слово все объясняло. — Ничего не выходит. Корыстная сучка.

— Послушай, Блейз… — против всякой воли Гарри почувствовал к нему расположение. Особенно, когда понял, что Малфой Забини вовсе не привлекает. — Ну, подумаешь, не везет, — осторожно начал он. — Это ведь не конец света. Другую найдешь. Драко всегда говорит…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство