Ideal жертвы

– Н-да, попробовал бы я предложить ему такое, – вздохнул Костя. – Арсеньич привык, что перед ним все на цирлах ходят... – Крепко стиснул мое плечо и пробормотал: – Но ведь предвкушать приятное – тоже очень сладко, правда?

И я, признаться, даже обрадовалась. Потому что перспектива пойти с Костей в его коттедж меня и дико радовала, и в то же время очень страшила. Я, конечно, хотела его безумно – но когда тебе двадцать семь лет кряду вбивалась мысль, что все мужчины предатели и гады, сложно решиться первый раз отдаться.

– Конечно, я понимаю, – кивнула я. – Но мы ведь...

И осеклась. Однако он понял. Снова сжал меня в объятиях. Пообещал:

– Мы еще встретимся. Обязательно. Завтра, самое позднее – послезавтра.

Проводил меня до жилого корпуса, крепко обнял на прощание и быстрой походкой поспешил в ночь. А я еще долго лежала без сна и рисовала в своем воображении самые соблазнительные перспективы.

Однако назавтра мы встретились лишь мимолетно.

Но мне и без полноценного свидания с Костей хватило впечатлений. Начать с того, что утром на тренировке милая инструкторша Лиля закатила мне безобразную сцену. Орала хуже базарной торговки, оскорбляла, говорила гадости. Сначала я, честно говоря, растерялась. И даже пригрозила Лилии, что пожалуюсь на нее начальству. Но вышла из зала и подумала: стоит ли? Бедняжка Лиля и без того наказана: вожделенный Константин оказался совершенно равнодушен к ее чарам. Зачем же добивать и без того поверженного противника?.. Просто не буду ходить на ее тренировки – и все.

Однако тот скандал был не единственным.

После обеда, на пятнадцать ноль-ноль, мне было назначено к доктору Старцеву. В половине третьего, когда я уже вносила перед зеркалом последние штрихи в свой мэйк-ап, в дверь моего номера постучали. Я отворила дверь и обнаружила на пороге Зою – неулыбчивую медсестру, ту, что работала с доктором.

– Георгий Семенович просил передать, – сказала она, не поздоровавшись, – что сеанс на сегодня отменяется.

– Почему? – опешила я.

– Это уж я не в курсе, – ощетинилась медсестра. – Доктор велел – я передала.

– Хорошо, нет – так нет, – пожала я плечами. – А когда будет следующий? Завтра?

И Зоя с нескрываемым злорадством произнесла:

– А никогда. Георгий Семенович с вами вообще больше работать не хочет. Сказал, чтоб вы к другому врачу записывались.

Я возмутилась.

– Как это вдруг – к другому врачу? Все теперь снова начинать?!

– Претензии – в регистратуру, – с достоинством отрубила Зоя.

И ретировалась.

А я осталась со своим безупречным мэйк-апом сидеть в пустом номере.

И вот этого решила не спускать.

Я на самом деле очень верила в Старцева. В Старцева – как врача. Он ведь твердо пообещал, что навсегда избавит меня от лишнего веса. Применит какой-то доступный только ему прием усиленного кодирования – и сделает так, что проблема переедания передо мной вообще стоять не будет! «Вы просто забудете, Бэлочка, про все эти губительные для вашей фигуры тортики, мармеладики, конфетки. Знаете, как у некурящего человека – он, в отличие от курильщика, с совершеннейшим равнодушием проходит мимо табачного ларька. Вот и вас перестанут интересовать, не побоюсь этого слова, смертельные для вас продукты!»

Я просто умирала от нетерпения в ожидании, когда, наконец, удастся одним махом решить эту проблему... И расценивала все наши встречи с доктором не только как свидания, но и как подготовку к итоговому сеансу кодирования – после которого у меня раз и навсегда возникнет отвращение к булкам и прочим источникам углеводов.

Старцев ведь сам говорил: наши предыдущие встречи только преамбула. А кульминация должна была состояться как раз сегодня. И вдруг: он от меня отказывается! И думает, я это проглочу?!

...Конечно, ни в какую регистратуру я не пошла. Жизнь в роскошном люксе, подобострастие местных сотрудников, а пуще – любовь Константина уже научили меня наглости, и потому я прямиком направилась в кабинет Старцева. Отодвинула стерегущую приемную Зою (та пыталась убедить меня, что доктор занят), ворвалась в святая святых и выпалила:

– Георгий Семенович, что вы себе позволяете?!.

Ждала, что доктор начнет в ответ возмущаться. Или оправдываться. Однако тот лишь тихо, печально произнес:

– Вы меня предали, Бэла.

Я опешила. Выдохнула:

– Я предала? Вас?..

И, кажется, начала краснеть. Неужели он уже знает... что мы с Костей... Хотя, собственно, что у нас с Костей было?! Разве мне, свободной женщине, не позволено ужинать с тем, с кем я считаю нужным?!

Доктор тем же грустным голосом продолжил:

– Что ж... Я попытаюсь объяснить вам, раз вы сами не понимаете... Я не могу с вами больше работать. Я не сумею решить вашу проблему. Вам придется избавляться от лишних килограммов с помощью кого-то другого.

– Почему?