Идеальна для меня

— Доброй ночи, — оптимистично воскликнул Стэфан, и я улыбнулась ему так искренне, как только могла. Во время заточения в доме Конрада наша с ним связь, подразумевающая собой негласную дружбу, потерялась, что несказанно меня расстраивало.

— Прекрасно выглядите, — вместо приветствия отсалютовала я ему, указывая взглядом на темно-синий свитер с улыбающимся оленем в черном колпаке. — Это что-то новенькое, где купили? Тоже хочу!

Конрад смерил меня пронзительным убийственным взглядом, крепче сжав ладонь, которую отчаянно отказывался отпускать, отчеканив сквозь зубы:

— Жена связала.

Я демонстративно повернулась к напрягшемуся Стэфану, показывая, что жду ответа именно от него, отчего Конрад буквально зарычал в голос.

— Босс прав, — закашлялся водитель, а затем взял себя в руки. Явно не без труда выпалив: — Вряд ли мой свитер сравнится с вами, мисс Браун. Вы просто ошеломительно выглядите! Глаз не оторвать.

— Спорное заявление, — я повернулась к Шульцу, хмурясь, но его губы были плотно сжаты, потому решила, что первое предложение мне послышалось. Набрав полные легкие кислорода, собиралась продолжить разговор со Стэфаном, как Конрад снова перетянул одеяло на себя: — В самое ближайшее время Эмми станет миссис Шульц, так что можешь привыкать к новому обращению. Больше «мисс Браун» я слышать не должен.

Это не была просьба или предупреждение. Холодный приказ, требующий немедленного исполнения. Произнесенный таким безоговорочным тоном, после которого обычному человеку хочется срочно броситься на колени перед Шульцем и начать извиняться за все грехи в этой жизни.

Я физически ощутила, как напрягся Стэфан, он посмотрел на меня через зеркало заднего вида, будто пытаясь удостовериться, что со мной все в порядке. Недалек был тот день, когда я слезно молила его дать мне бежать, а он не дал, и сейчас четко видела, что это мучило его, не давало спокойно спать все это время.

Когда авто остановилось у центрального входа, Конрад резко вытянул меня прочь из салона, силком потащив обратно в пентхаус. Тонкие шпильки проваливаясь в уличную вытяжку, заставляя меня спотыкаться снова и снова. Мужчина будто не замечал этого, пока я резко не дернула его за руку, призывая остановиться, дать мне отдышаться.

— Конрад! — воскликнула я, вырывая руку из его хватки. — Ты делаешь мне больно!

Мужчина опустил взгляд вниз, будто совершенно забыл, что сдавливает не чертов металлический эспандер, а мою хрупкую ладонь, которую явно в силах был переломить. Он все же ослабил хватку, но не отпустил.

— Я переведу Стэфана в другое место, — поставил перед фактом Конрад, внимательно изучая мою реакцию на данную новость.

Растерявшись сперва, я искренне не могла понять, почему он говорит мне об этом? А затем взорвалась в гневе! Почему Стэфан должен терять уважаемую должность, терпеть понижение зарплаты из-за собственнических повадок своего ревнивого босса? Водитель не сделал ничего, что заставило бы усомниться в его профессиональных качествах.

— Ты не можешь так поступить, — взмолилась я, тут же сделав шаг назад, оттого как недобро блеснули глаза Шульца.

— А вот теперь я намерен его уводить, — предупредил меня Конрад, скрипя зубами и играя желваками. — И прослежу, чтобы новую работу он смог получить лишь в другом штате.

— Гхм… Что?! Ты серьезно?! — всю дорогу до пентхауса я пыталась убедить Конрада в том, насколько странное и нелогичное это решение. Он был молчалив, а когда мы и вовсе оказались внутри, повернул меня к себе и поставил новую задачу: — Переоденься во что-то удобное и… — он нахмурился. — Закрытое! Быстрее.

А затем отправился переодеваться сам. Я справилась за считанные секунды, резво сняв платье и нижнее белье, натянув взамен свободное бежевое худи и черные джинсы. Но когда я пришла в коридор, желая продолжить вновь тему увольнения Стэфана, Конрада еще не было.

Передо мной в гостиной находился манящий мягкий диван, к которому я и отправилась. Только вот по пути туда меня привлек резкий сладкий аромат чего-то мускатно-ванильного и… неуловимо знакомого, чего я вспомнить никак не могла. Подойдя к кухонной барной стойке, увидела тарелку с муссовыми тарталетками, под которой лежала крохотная записка на желтом стикере, где детским почерком красовалось: «Приятного аппетита, Эмми! Сабина».

Я улыбнулась мысли, что эта крохотная умная девочка нашла в себе столько мудрости, чтобы перешагнуть ревность и приготовить мне десерт. Ей бы следовало научить терпимости отца и «отсыпать» ему немного здравого смысла. Желудок противно заурчал, а глаза наполнились слезами умиления и… безграничной, убивающей изнутри, пугающей тоски. «Возможно, у тебя никогда не будет детей!» — «подбодрил» внутренний голос.

Я съела тарталетку, шмыгая носом, а затем услышала массивные шаги в коридоре. Стоило мне покинуть гостиную, как на глаза попался Шульц в черном спортивном костюме, будто из одной коллекции с моей одеждой. Мы снова выглядели, как странная парочка, подбирающая наряды друг под друга.

Изучив мой внешний вид требовательным взглядом, он кратко кивнул на дверь: