Идеальна для меня

— Хотел бы я слизать их прямо с тебя, — чеканя каждое слово, проговорил он, глядя прямо мне в глаза. Зрачки Шульца стали черными, лицо вытянулось, а дыхание ускорилось. Когда его пальцы поползли вниз, к краю брюк, я дернулась в сторону, и мужчина усилил хватку. — Вчера ты оставила меня без сладкого, Эмми. Мне это не нравится.

— Между нами не может быть никакого «сладкого»! — оперевшись мужчине в грудь, я хотела оттолкнуться и встать с места, но Конрад, воспользовавшись этим, лишь крепче пригвоздил меня к себе.

— И почему же, Эмми? — голос казался повелительно холодным, будто спрашивал он это лишь для красного словца. Будто заговаривал мне зубы. — Ты неплохо текла там, в лифте.

От шока мое тело на мгновение обмякло, и Шульц, воспользовавшись этим, широко развел мои ноги, вклиниваясь между ними и касаясь ширинкой брюк моего паха. Я ощутила нечто безумно горячее и твердое, вздрагивающее каждый раз от любого моего движения.

— Я люблю Ронни, ясно! — ахнула, заставляя босса замереть и больно сжать мое тело. Могу поклясться, что слышала, как хрустнули его зубы. На моих губах заиграла самодовольная улыбка, издевки скрыть не удалось. — Что, сложно переспать с девушкой, не имея на руках компромата, верно?

— Э-м-м-и… — протянул он медленно и зловеще, будто пробуя, смакуя буквы на языке. Затем сузил глаза и улыбнулся так, что душа моя покинула тело, заставляя испарины пота покрыть каждую клеточку кожи. — Если я захочу тебя трахнуть, то трахну. И, поверь, ты кончишь. Ровно так же, как это было в лифте.

Слова больно резанули по сердцу, вызывая непрошеные слезы. «Шлюхи, — подсказал внутренний голос. — Именно шлюхи кончают даже с теми, кого не любят». Опустив руку к паху Конрада, я очертила указательным пальцем контур напряженного члена, заставляя мужчину судорожно сглотнуть вязкую слюну.

— Так? — натянув маску безразличия, я сделала голос мягким и тягучим, пальцы мужчины на моем теле чуть заметно вздрогнули. — Так вам приятно? Верно?

— Продолжай, — закрыв глаза, он слегка откинул голову назад, поморщившись. — Достань его… Расстегни брюки.

Я плотнее сжала член, и тогда мужчина слегка прогнулся, напрочь теряя бдительность и сноровку. Его пальцы разжались, а затем руки и вовсе уперлись по бокам от меня. Резко оттолкнувшись назад, я буквально скользнула по столу ягодицами и, поспешно встав на ноги, побежала на выход.

— Браун! — раздался разъярённый рык мне в спину. Настолько злой, настолько только можно представить рык голодного зверя.

Этого хватило, чтобы в нескольких шагах от двери каблук подкосился, а затем и вовсе подозрительно хрустнул. Не удержав равновесие, я полетела на пол.

Часть 16

За годы работы с боссом я поняла одну главную вещь — он любит простоту и практичность. Ничего лишнего. Все по делу, но при этом по последнему слову техники и моды. Это касалось и убранства кабинета в частности. Ранее мне нравился сдержанный бело-золотистый мраморный пол, оттеняющий мрачный кабинет. Он будто сразу ставил гостя перед фактом, кто перед ними такой. «Здравствуй! — говорили темная мебель, отсутствие каких-либо украшений, огромное свободное пространство. — Я — Конрад Шульц».

Сейчас же, сгруппировавшись во время падения, я пыталась не думать о том, каким последствиями грозит эта «каменная красота». Слегка подогнув колени, я прикрыла лоб рукой, где-то краем сознания решив, что лучше заработать перелом, чем сотрясение мозга.

И все же падение получилось быстрым, словно одно крохотное мгновение, и… Чертовски болезненным. Сильнейшие импульсы разлетелись по телу, словно со скоростью света, заставляя непроизвольно застонать, прижимая к себе трясущуюся ногу. Пальцы руки практически не ощущались и не сгибались. Что-то подозрительно влажное заставило брюки клеш приклеиться к коленке.

Конрад опоздал лишь на секунду, и меня поразило, как он смог пересечь кабинет с такой скоростью? Словно дикая пантера на охоте… Ни говоря и слова, он молча наклонился ко мне, просканировав внимательным взглядом, а затем поднял на руки.

— Все нормально, — поджав губу, я старательно пыталась согнать слезы и натянуть безразличное выражение лица. Но сердце буквально вырывалось из груди, бешеное дыхание заставляло задыхаться, а боль продолжала пульсировать снова и снова.

Он ничего не сказал. Просто бережно удерживал меня под голову, будто я надколотая мраморная статуэтка. Вторая ладонь упиралась в ягодицы, будто там было ее истинное место. На самом же деле, как бы мне ни хотелось отряхнуться, напрашивалась вполне здравая мысль: «Конрад просто не хочет усугубить ситуацию с травмой». Так что, прикусив губу, я покорно молчала, благодаря мужчину лишь зато, что в его глазах нет и капли насмешки или издевательств, дескать: «Сама виновата».

В самом углу кабинета располагался темно-серый угловой диван. Босс разместил меня на нем так медленно и осторожно, что я даже не заметила, как его руки опустили меня на мягкую кожаную обивку. Затем сел прямо на стеклянный столик, заставляя тот подозрительно прогнуться и треснуть, и деловито осмотрел мою кисть.